Кадын. Ирина Богатырева

вас, девы, за ученье и за то, что приняли дар от отца. Но я верю в свою долю. Я вернусь к вам после посвящения, чтоб стать достойной сестрой.

      Никто не проронил ни слова. Только когда я натянула на плечи шубу, чтобы уйти, хозяйка сказала:

      – Дело твое и твоих духов. Благодари отца, скажи, что Луноликая приняла дар. А о своей доле еще раз подумай.

      – Мне не о чем думать, сестра, то Бело-Синего выбор. Доброго ветра.

      Глава 11

      Снова учение

      Ее звали Таргатай, она была старшей девой в чертоге, хозяйка большого дома. Хороший урок преподала она мне, и, конечно, окажись я сама на ее месте, такую же проверку устраивала бы приходящим девам. Я не могла на нее злиться, то было бы несправедливо, однако все равно, возвращаясь из чертога, чуяла злость и обиду – на саму себя. Не понимала, как жила в стане все эти дни – будто под лед попала и выбраться не могла. Твердо решила изменить жизнь тут же, вновь вернуться к воинским занятиям, и дев своих тоже вернуть, иначе какой я им вождь, если в узде держать не умею. Вспомнилось, как подобно зверям жили мы у Камки на круче, как мало нам было надо и какими сильными себя ощущали, и противным, хоть плюнь, показалось тепло домов. Правду говорят люди: на вольном ветру человек камнем становится, а в тепле – сырым тестом становится.

      Нещадно стала я погонять конька к дому. Собаки подняли лай, как влетела я меж домов стана, за мной стали бросаться, но охватила одну плеткой – вмиг отстали. На шум выскакивали из домов люди – черные их силуэты возникали в красных проемах открывшихся дверей, – испуганно окликали меня, но я не отзывалась. Как дух, яростно летела я через стойбище, пока не услышала крик: «Йерра! Йерра!» – наперерез мне с холма катился всадник, охаживая коня плеткой. По щегольскому красному вороту и низу шубы узнала я брата Санталая. Но не стала останавливаться, лишь придержала коня.

      – Горящая стрела в тебя попала, сестра? – спросил он, поравнявшись со мною. – Зачем всполошила стан?

      – Очень спешу, брат. Дело у меня в нижнем стойбище.

      – В нижнем? И не боишься ночи?

      – Не боюсь сейчас ничего, кроме собственной лени. Потому и спешу: как бы не схватила меня за полу да не загнала в дом к Антуле, как все эти дни.

      – Те, сестра! Уж не Санталай ли имя лени твоей? – засмеялся брат.

      – Что ты! Моя лень без имени и тем для меня страшнее. Знала бы имя, так прогнала бы прочь.

      – Точно укусил тебя в лесу пегий дух, – сказал он. – Так что, не ждать тебя сегодня?

      – Не жди. Приду только увидеть Очи и сказать ей что-то.

      – Так, может, я передам?

      – Нет. Хотя, передай: скажи, Камкину шубу, с прошлой луны забытую, нашла Ал-Аштара, пусть завтра девы мои мерить ее до света приходят на опушку за станом.

      Санталай рассмеялся и остановил коня.

      – Приезжай сама, сестра! – крикнул мне, а потом добавил: – Да: Антулу духи жгут, сегодня все в доме братьев Ату собираются!

      Я подняла