Принесённая направлениями. Мераки Рэ Ин

проговорила девушка, отведя взгляд.

      – Исинэра… Прекрасное имя! Такое благородное и красивое, как и вы сами! Не то что моё… Гаррит…

      – Нет, что вы! У вас прекрасное имя! Очень вам подходит! Такое звучное и гордое! – возбуждённо ответила герцогиня, посмотрев на юношу. Их взгляды многозначительно пересеклись.

      – Простите, Исинэра, возможно, это прозвучит несколько дерзко, но я не могу этого не сказать. Я заворожён вашей красотой. Никогда прежде не видел девушки красивее. Уверен, что на Силине вас считают главной красавицей!

      – Ох, нет, что вы! Это далеко не так. Принцесса Реара…

      – Я видел её портрет. Право, ничего особенного. А вот вы… Бронзовая переливающаяся кожа, мягкие вьющиеся волосы цвета первых лучей восходящего солнца, губы словно нежнейшие алые розы…

      Исинэре впервые говорили подобные комплименты. Обычно они все доставались Реаре, признанной красавице Силина. Единственный же комплимент, который получала прежде герцогиня, заключался в том, что её щёки считали «по-детски милыми».

      – Ох, Гаррит. Я, право, не знаю, что ответить…

      – А вам и не нужно…

      Исинэра едва успела открыть рот, чтобы что-то сказать, как Гаррит внезапно, с хищной решимостью, обхватил затылок девушки. Пальцы впились в её светлые волосы, слегка запрокидывая голову назад. Движения юноши были быстрыми, почти агрессивными, в них чувствовалась какая-то странная, почти звериная уверенность. Гаррит придвинулся ещё немного ближе. Его глаза, холодные и острые, как лезвие, не отрывались от губ Исинэры, будто он уже предвкушал то, что должно было произойти.

      Первое прикосновение было лёгким, почти нежным, но уже через мгновение оно превратилось во что-то большее. Его поцелуй был властным, требовательным, почти грубым. Исинэра почувствовала, как её тело будто пронзила молния, отчего едва вздрогнула. Её мысли смешались, сердце забилось чаще, а в груди появилось странное, тревожное тепло. Она не могла пошевелиться, не могла даже дышать. Губы Гаррита, горячие и настойчивые, словно вытягивали из девушки каждый вдох, оставляя в лёгком головокружении.

      Гаррит, казалось, наслаждался её растерянностью. Мужские руки, сильные и уверенные, сжали талию, притянув девушку ещё ближе к себе. Исинэра почувствовала, как её тело совсем уж прижалось к его, и это вызвало в ней новую волну паники. Она опиралась на диван, но давление чужого веса на руки становилось всё сильнее, и девушка едва могла продолжать удерживать себя.

      Язык юноши наконец вторгся в невинный рот, и Исинэра почувствовала, как её нёбо начинает ласкать его горячее прикосновение. Поцелуй стал ещё глубже, ещё грубее, и девушка не могла понять, что она чувствует. Страх? Возбуждение? Или что-то ещё?

      Её тело, казалось, совсем перестало слушаться. Всё происходило слишком быстро, слишком неожиданно. Исинэра даже не знала его! Но в то же время в её сознании мелькали странные, противоречивые мысли. Что, если ей это нравится? Что, если она хочет, чтобы это продолжалось?

      Губы