Принесённая направлениями. Мераки Рэ Ин

, как раз и переживающей очередную снежную бурю, все, как обычно, сидели по домам и занимались повседневными вечерними делами: топили печь, готовили ужин, нянчили детей или просто спали. Лишь в одном из десятков одинаковых деревянных одноэтажных и двухэтажных домов не занимались ни одним из этих дел. Мужчина по имени Гайлиф и его маленькая дочь Эю ухаживали за таинственным юношей, попросившим у них убежища от жуткой непогоды. Конечно, у Гайлифа возникало множество вопросов о том, как кто-то столь хрупкий смог добраться в такую метель до их отдалённой деревни с одним лишь небольшим пустым рюкзаком и в тонком плаще из лосиной шкуры. Тем не менее природная доброта и сострадание к потерявшемуся замёрзшему путнику не оставили Гайлифа равнодушным, и он впустил в свой дом незнакомца, отложив все вопросы на потом.

      Усадив юношу на ковёр недалеко от камина, Гайлиф попросил дочь принести чистую сменную одежду, а сам выдал ему тёплый шерстяной плед и налил в деревянную миску немного горячего свежего супа. Из-за нехватки продуктов суп был практически пустой, однако путник был очень благодарен и за то немногое, что смогла дать ему семья.

      Пока незнакомец ел, Гайлиф отправил свою дочь спать на второй этаж, а сам решил заняться лёгкой уборкой в доме, параллельно наблюдая за внезапным гостем. Юноша не производил какого-то плохого впечатления. К слову, он был очень даже хорош собой: высокий, худой, с идеальной белой кожей, с правильными и благородными чертами лица, светлыми короткими волосами и необычно яркими золотыми глазами. За всеми его движениями было очень интересно наблюдать. Даже самые простые действия, вроде поднесения ложки ко рту или перемешивания той же ложкой супа, он выполнял грациозно.

      Закончив с уборкой, Гайлиф тоже налил себе немного супа и сел на ковёр недалеко от светловолосого юноши, уже закончившего есть и задумчиво смотрящего на яркий огонь в камине.

      – Так как говоришь, ты оказался в нашей деревне? Да ещё и в такую непогоду-то, – спросил Гайлиф, глядя на благородный профиль гостя.

      – Я направлялся в Арнхейн из Гринра, однако попал в ужасную бурю, сбился с дороги и несколько часов бродил по этой снежной пустыне, – спокойно рассказывал своим нежным и бархатным голосом юноша. – Какое же счастье, что я наткнулся на ваше поселение, иначе, боюсь, вскоре бы умер от холода и голода в этой метели. Видимо, боги ко мне благосклонны, раз помогли дойти до вас. Ещё раз хотел бы поблагодарить, что впустили. Уверен, вам воздастся за проявленную к незнакомцу доброту.

      – Да перестань! Ох, точно, совсем спросить забыл. А как твоё имя-то?

      – Имя? Это не имеет значения, правда. Называйте меня так, как душе угодно.

      – Как это? К чему подобная загадочность? Уж не знаю, почему ты не хочешь раскрывать его…

      – А какое имя, по вашему мнению, мне бы подошло? – внезапно перебил юноша, наконец отведя взгляд от огня и посмотрев прямо на Гайлифа. От его пронзительных глаз мужчине стало не по себе.

      – Дай-ка подумать. Мне кажется… Никс. Вполне тебе подходит.

      – Никс, – с лёгкой улыбкой протянул юноша, словно пробуя имя на вкус, а затем вновь перевёл взгляд на огонь. – Ох, что-то меня в сон потянуло. Где я могу прилечь?

      – В моей комнате. Поднимаешься по лестнице на второй этаж и правая дверь.

      – Разрешаете мне поспать в вашей комнате? Вы слишком добры…

      – Да брось, иди уже, отдыхай, – скромно отмахнулся Гайлиф и одновременно с Никсом встал с ковра. Оставив пустую тарелку на небольшом деревянном столе, юноша вновь поблагодарил мужчину за доброту и щедрость, после чего направился на второй этаж.

      Медленно поднявшись по лестнице, он остановился у двух дверей и ненадолго замер. Простояв так пару секунд, Никс открыл левую дверь и тихо вошёл в неё.

      Эю, сидевшая в центре слабоосвещённой комнаты, увлечённо играла со своими плюшевыми зверями, что-то бормоча себе под нос. Заметив вошедшего юношу, девочка быстро отодвинула в сторону свои игрушки и встала с пола.

      – Что вы тут делаете? – напряжённо спросил ребёнок, виновато опустив глаза и убрав пухлые ручки за спину.

      – Прости. Похоже, что я ошибся дверью. Твой отец разрешил мне поспать в его комнате, и поэтому…

      – Вы же не скажете папе о том, что я ещё не сплю, да? А то он рассердится! Я не хочу, чтобы он сердился! – воскликнула Эю.

      – Нет, не переживай. А во что ты играешь? – улыбнувшись, спросил Никс, подходя ближе. Увидев проявившийся у юноши интерес, глаза Эю заблестели, и она, вновь усевшись на пол, начала рассказывать о своих игрушках и тех приключениях, что они переживали. Она рассказала, что одна из её игрушек подверглась ужасному проклятью быстрого старения, а другая отважилась найти волшебный эликсир, который смог бы спасти первую игрушку и даровать ей вечную молодость.

      – То есть хочешь сказать, что первая игрушка…

      – Льяс!

      – Что?

      – Игрушку, подвергшуюся проклятью, зовут Льяс!

      – Да, прости. То есть ты хочешь сказать, что Льяс после того, как выпьет этот волшебный эликсир, который его друг стремится найти, обретёт