Чарующая Магнолия. Розалин Сильвер

умереть, чем снова попасть в руки дяди! – неожиданно вскричала Мэг с горячностью, делавшей её похожей на актрису, старательно выдерживавшую трагическую роль. Быть может, все француженки столь темпераменты? В таком случае, Эллиот жалел, что в течение нескольких лет откладывал путешествие во Францию. – Я ни за что не позволю ему больше распоряжаться моей жизнью!

      – Мэг, я вам не враг! – Эллиот опустился на колени перед её валуном, взял руку Мэг в свою и сжал тонкие дрожавшие пальчики. Ну вот, отлично: теперь он и сам ведёт себя и говорит, как стереотипный герой какой-нибудь второсортной пьесы! – Я всецело на вашей стороне, хотя ничего толком не понимаю в этой истории. Я помогу вам спастись от преследования дяди, потому что, как мне кажется, одной вам будет слишком тяжело с этим справиться. Но мне было бы легче вам помочь, если бы я знал, в чём дело.

      Мэг бросила на него нежный взгляд из-под полуопущенных ресниц и одарила робкой улыбкой, заставив что-то в душе Эллиота сладостно перевернуться.

      – Вы не обязаны поддаваться благородству и чувству долга.

      – Обязан. Я не успокоюсь, пока вы в целости и сохранности не достигнете дома ваших родственников в Аквитании, и пока не буду убеждён, что они способны вас защитить. Магнолия, вы уверены, что будете у них в безопасности?

      Улыбка покинула побледневшее лицо девушки.

      – Нет, – прошептала она. – Я не уверена. Мы с тётушкой Элинор не виделись… очень долго. Я даже не могу вспомнить, как она выглядит! Конечно, всё из-за того, что началась война. Дядя и вовсе считает тётю Элинор перебежчицей, хотя вся её вина лишь в том, что её муж оказался… по другую сторону баррикад, так сказать.

      Эллиот нахмурился. Что-то в этой фразе Мэг показалось ему странным, хотя он не мог сказать, что именно. Он решил подумать об этом позже, когда выяснит наиболее важные детали истории Мэг.

      – Так вы направляетесь к вашей тёте Элинор, с которой не виделись так долго, что даже не помните, как она выглядит? А если она не захочет принимать вас у себя? Или вообще не узнает?

      – Мы с ней переписываемся, – возразила Мэг. – Втайне от дяди, конечно: он не одобрил бы, если бы узнал, что мы с тётей Элинор общаемся. И она часто писала мне, что очень хотела бы увидеть свою племянницу! Даже предлагала мне погостить у неё.

      – И поэтому вы отправились к ней? Но ведь одно дело – упоминать в письмах, что хотел бы повидаться с человеком, и совсем другое – приютить у себя девушку, спасающуюся от полоумного жестокого опекуна! А как отнесётся к вам её муж? Вдруг он будет против вашего присутствия в своём доме?

      – Её муж никак не отнесётся ко мне, потому что он уже несколько лет как умер. На войне. Тётя Элинор – вдова.

      Эллиот задумался.

      – Всё равно, это неразумно. Не знаю, как во Франции, но в Англии опекун наделён огромной властью. И если он потребует, чтобы ваша тётя вернула вас ему, она ничего возразить не сможет, даже при всём желании! Закон на стороне вашего дяди, как ни прискорбно. А, так как ваш дядя сообразил, что вы направляетесь в Бордо, к тётушке, то вам следовало бы отправиться