Крик потревоженной тишины. Книга 1. Матвей Дубравин

один. Зачем же посылать много людей? Да опусти ты ружьё, я же свой.

      Ахель успокоился. Всё-таки перед ним стоял человек, а не тайное порождение природы. Череп в кармане словно налился тяжестью.

      – Свой-то ты, может, и свой, а дверь выломал, – отметил он. Держать ружьё поднятым смысла особенно не было. Поставив двустволку на предохранитель, Ахель прислонил её к стене. – Что тебе от меня нужно? Зачем дверь выломал?

      – Ты меня очень разозлил, – гораздо смелее сказал незваный гость и без разрешения приблизился к Ахелю на несколько шагов. – Староста возмущён. Ты несколько дней не приходишь ловить рыбу. Твои килограммы приходится добирать другим рыболовам и, соответственно, меньше оставлять себе в качестве прибыли. Это всех раздражает. Я стучу, а ты не отзываешься. Вот я и выломал дверь.

      От таких грубых мыслей и порядков Ахеля вновь передёрнуло. «Навязывают заниматься ненавистным делом!» – с горечью подумал он. Как всегда в таких случаях, внутри вскипела бессильная злоба. Предпочитая кулачным боям словесные дуэли, потому что они гуманнее, ведь если и оставляют травмы, то только в виде прикушенного языка, Ахель решил поспорить с чужаком. К тому же драться без слов могут и животные.

      – А дверь кто чинить будет?! – возмущённо спросил он.

      – Сам и починишь. Не будешь же ты просить об одолжении комитет селения. Они тебя отправят назад за твои долги.

      – То есть можно делать со мной всё что угодно, по-твоему, а?

      – Выходит, что так. Так и Гарп говорил.

      – Я очень рад, – процедил Ахель, придавая слову «рад» столько сарказма, сколько вообще было возможно вставить в оптимистичное слово «рад», – что эталоном нравственности и культуры является мнение Гарпа, но всё же: оглянись вокруг!

      – Да чего я тут не видел, – ухмыльнулся сельчанин.

      – Как тебя хоть звать? – решил спросить Ахель, потому что ему было легче говорить с человеком, зная его по имени.

      Возможно, древние мудрецы считали знание имени способом власти над человеком, потому что это здорово облегчало бы жизнь. Запомнить имя – что может быть проще. Сколько же радости можно получить, если поверить в то, что человек будет подчиняться тебе, если ты будешь всего лишь знать его истинное имя! Это такой соблазн, что трудно в это не поверить. А ведь имя – это не так важно. Все люди – это то, кто они есть, а не живые имена во плоти.

      – Зови меня Талл, – снисходительно ответил обладатель имени.

      – Так вот, Талл, взгляни: мы живём в селении, окружённом полями тумана, обеззараживающего тонны и тонны мусора, выделяемого в городах. Города же чисты. Всюду двигатели на пару, всюду крутятся шестерёнки и этим поддерживают жизнь в городе. Пар там очень красив. На руках у людей дорогие перчатки из искусно выделанной кожи. Они летают на дирижаблях и смотрят на красоты города и на омерзительные туманные поля. Вот как всё прекрасно. И если здесь, в этом полузабытом селении, ничего этого нет,