Похождения Фауста. Торжествующая преисподняя. Александр Фефилов

      От автора

      Художественная литература о докторе Фаусте, в частности, немецкая ФАУСТИАНА, насчитывает почти пятьсот лет, и для среднестатистического читателя практически необозрима. Наши знания о Фаусте традиционно исчерпываются сведениями о средневековом ученом, по имени Иоганн-Георг Фауст, которому народная молва приписывала занятия магией и сговор с нечистой силой. Фауст использовал сверхъестественную силу для того, чтобы добиться справедливости; обрести свободу и выйти за пределы дозволенного; получить власть над прошлым и настоящим. Легенду об этом человеке мы знаем больше по эпохальной трагедии И.В.Гете «Фауст», главный герой которой одержим познанием и мечтает служить человечеству, созидать «по образу и подобию Бога».

      К сожалению, поэтизированный гётовский канон легенды о Фаусте затмил все последующие художественные интерпретации этого символа эпохи Возрождения. Практически не известен большинству читателей роман Ф.М.Клингера «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад», в котором Фауст представлен не столь праведным и оптимистичным, как у И.В.Гете. Клингеровский Фауст не только борется со злом и мстит обществу за несправедливость, но и одержим жаждой гордости и сладострастия. Совершая добро, он на самом деле причиняет людям зло. И в конце своей жизни убеждается в этом не без помощи дьявола.

      Известно, что И.В.Гете писал своего «Фауста» всю жизнь. Роман о Фаусте Ф. М. Клингера вышел в свет в 1791 году. Интрига состоит в том, знали ли великие художники слова и друзья по перу данные произведения друг друга, и, если были знакомы с ними, то какие идеи они заимствовали друг у друга и как противоборствовали друг с другом в интерпретации фаустовской тематики. Как Гете и Клингер раскрывают «проблему Фауста» в своём творчестве, читатель узнает, прочитав тридцать третью сцену предлагаемой стихотворной драмы.

      При чтении романа Ф.М.Клингера о жизни Фауста и его деяниях создаётся впечатление, что Бог использует дьявольскую силу в лице сатаны (падшего ангела) и его помощников для испытания праведников и наказания грешников. Земного человека поджидают тысячи дьявольских соблазнов – богатство, почести, плотская любовь, светская учёность и др. Чтобы обрести истинное знание о цели существования человека на грешной земле

      (ср. «зем-» – общеславянск. «низ»), Фауст заключают договор с нечистой силой, согласно которому он жертвует за это свою душу дьяволу.

      Известно, что второй родиной Ф.М.Клингера является Россия, в которую он приехал в 1780 году. В Российском подданстве Клингер (Фёдор Иванович) дослужился в царской армии до генерал-лейтенанта; по указу царя Александра трудился на поприще народного просвещения; был попечителем Дерптского (Тартуского) университета. В предлагаемой читателю драме, в первой сцене встречаются «бунтари-писатели» – основатель немецкого литературного течения «Бури и натиска», «штюрмер» Ф.М.Клингер и вернувшийся из сибирской ссылки, опальный писатель-философ А.Н.Радищев, где они говорят о новых веяниях в России и о своём творчестве.

      Не будем раскрывать суть похождений Фауста в нашей интерпретации, отдав содержание стихотворной драмы на суд читателя. Раскроем лишь некоторые «технологические» особенности нашего сочинения.

      Как значится в названии, драма написана по мотивам прозаического романа Ф.М.Клингера о Фаусте. Драма, как известно, такой род литературы, в котором превалируют конфликтные ситуации. Фауст, первопечатник, вступает в противоборство с устоями общества, которое не понимает его, а он пытается это общество наказать и исправить. Это бунт субъективного против объективного. Нет гармонии между Фаустом и теми людьми, которые встречаются ему на жизненном пути. Мотивы оригинального романа по возможности сохраняются в драме. Не искажается, а лишь корректируется и сокращается сюжетная линия; отбираются и шлифуются основные идеи первоисточника. Это позволяет сделать процедура перевода прозаического текста в стихотворный, поэтический текст. Не следует забывать, что даже дословная трансформация одного текста в другой чревата новыми смысловыми нюансами. Говоря иначе, любая интерпретация это в определенной степени отклонение от подлинника. В лучшем случае это не искажение первоначальных смыслов, а их наращивание и приспособление к той действительности, в которой вращается современный читатель. Время, как говорят, «делает своё». Над чем вчера плакали, над тем сегодня смеются. Несоблюдение принципа адекватной передачи содержания и идейного потенциала источника, по мотивам которого пишется произведение, в соответствии с современным мировидением, может привести к апокалипсису литературных жанров, когда трагедия будет восприниматься как комедия, а драма как пародия.

      Интерпретация должна быть созвучна эпохе, в которой пребывает писатель. Не нужно думать, что за одним и тем же предложением, изречением в тексте во все времена закреплен один и тот же смысл. Высказывания остаются, смыслы изменяются. Вот почему для каждого поколения людей нужны новые переводы, иные интерпретации. Художественные и поэтические тексты понимаются по-разному в различные общественно-исторические эпохи. К примеру, в эпоху неоимпериализма песни и гимны