Марокканское солнце. Любовь Куклева

к Богу и Слову Его, все молитвы Соболевой начинались с прославления Иисуса Христа и горячих просьб о ребенке и муже. Каждое утро, закрывшись на кухне, когда все еще спали, она становилась на колени. Нина Платоновна чувствовала, что обязана быть примером дочери во всем и, тем более, в жизни, посвященной Христу.

      Лизанька Соболева всегда с огромным нетерпением ожидала часа, когда мать обычно должна читать ей Библию вслух. Замерев, девочка вслушивалась в каждое слово, вдумывалась, задавала миллионы вопросов и делилась своими, уже личными, переживаниями с матерью. После они садились на мягкий коврик и молились.

      После полдника, Лиза уединялась со своими игрушками в саду. Плюшевые мишки и зайчики скакали по веткам пахучих яблонек и груш, купались в лужах и спали под кучами листьев. Порою, и сама Лиза не отказывалась полежать в траве, а иногда и искупаться в грязевой ванне, образовавшейся в капустной грядке после дождя. Подобные забавы страшно веселили маленькую хохотушку и соседских ребят и девчонок, приходивших позабавиться вместе с Лизой и ее плюшевыми друзьями. Конечно, после всех этих игр и потех доставалось всем, правда по разному. За соседскими ребятами гонялись их родители с хворостинами в руках, мишки и зайки за уши весели на веревке после стирки, а Лиза, намыленная и выкупанная, рыдала в углу за диваном.

      Классе в пятом в Лизаньке проснулся невообразимый интерес к языкам, особенно же к французскому и португальскому. Часами она учила уроки и читала книги на французском, сидя за маленьким столиком в саду. Позже Степан Романович соорудил для дочери беседку, в которой она могла проводить все свое свободное время. Только начинало теплеть после долгих морозов и сходил зачерствелый за зиму снег, как Лиза хватала все свои книжки и убегала в беседку. Многие ее привычки изменились. Не купалась она уже в капустных лужах, и не дружила с соседской ребятней, которая вдруг начала проявлять отчуждение и некоторую неприязнь к Лизе Соболевой. Но только стремление к Богу оставалось непоколебимым и возрастающим в Лизе. По-прежнему первой книгой оставалась Библия, и утро начиналась с молитвы. Вскоре девочка лицом к лицу встретилась с тем непониманием от людей, которое изо дня в день наблюдал ее отец. В школе отношения Лизы никак не складывались ни с одноклассниками, ни с учителями. Училась она неважно и, даже плохо, несмотря на все старания и порою чрезмерное усердие. Бывало, что Нина Платоновна не верила в то, что у такого старательного ребенка могут быть плохие отметки, и часто посещала уроки и внеклассные занятия, после чего убеждалась: все началось с отношения всей школы к ее дочери. И Соболева не ошибалась. Многие не верили открытости и жизнерадостности Лизы, принимая эти качества за лицемерие и притворство. Но центральной причиной была похожесть девочки на отца. Она никак не могла молчать и везде и всюду говорила о Христе, о Его любви и всемилостивом прощении. Потому на Лизу все чаще сыпались оскорбления, насмешки. В конце концов она превратилась