Белая Лебедушка. Вячеслав Евдокимов

оскал

      Его разверзнется злорадно,

      Меня навеки поглотит,

      И не пройти мне уж парадно

      В честь над врагом Победы… – Вид

      Блёк с отрешённости засилья

      Её, сгибая, будто лук…

      – Постой! Не плачь! Свои я крылья

      Тебе отдам, и горечь мук

      Исчезнет враз! И ты покинешь

      Сей мрачный каменный мешок,

      Сил в крыльях хватит, чтобы финиш

      Победно взять в один рывок!

      Мне уж они не пригодятся,

      Так пусть ещё послужат срок,

      Неутомимые два братца,

      Последний раз в них будет прок… —

      Поцеловавши клюв разбитый,

      Придавши перьям чудный вид,

      Погладя когти, боем сбитых,

      Фыонг взлететь уж норовит,

      Да самородок вдруг невольно

      Узрела золота, взяла, —

      Чтоб птице памятник сей вольной

      Поставить. В ход пустив крыла,

      Хотела вверх взлететь быстрее,

      Но, как ни машет, – не летит:

      «Пустая, может быть, затея?» —

      И вновь печальный, скорбный вид…

      – Оставь бесплодные потуги…

      Все, кто себе хотел взять клад,

      Хоть были в том в большой натуге,

      Попали с жадностью лишь в ад.

      Так, помню, было и однажды,

      Когда, стреляя птиц, зверей

      Подряд, страдаючи от жажды,

      Клан шикуанов поскорей

      Воды источник рыскать начал,

      А Солнце взлезло уж в зенит.

      И, чуть от радости не плача,

      На место вышли, что хранит

      На дне бессметные богатства,

      Ну, а точней, сейчас где мы.

      И сразу – дружба прочь и братство,

      Пошли лукавство в ход, умы!

      И, привязав к кусту верёвки,

      В провал спустилися, на дно,

      Вмиг чудеса явив сноровки,

      Как за движение одно

      Схватить из клада больше кучу

      И, коль уж некуда хватать,

      Взлезать все ринулись на кручу,

      Вернуться тут же чтоб опять!

      Но их тяжёл стал вес; с корнями

      Тот из земли куст вырван был,

      И снова, шмякнувшися, в яме

      Все были вмиг, смиривши пыл!

      Такое уж хапуг всех кредо,

      Концов не будет им иных.

      А честь… То общая победа

      Погибших всех и всех живых! —

      И самородок положивши,

      Пустивши в действие крыла,

      Провала много—много выше

      Фыонг чрез миг уже была!

      Ей с высоты открылась взору

      Картина жуткая вокруг

      От троеротова разора,

      Его бесчинств, звериных мук…

      В солдатской форме то маньяки,

      Привит им с детства сверхсадизм,

      Как псы взъярённые, вояки

      Терзают мир. Социализм

      Всего им жутче, ненавистен,

      Ведь мира он являет суть,

      И капитал, страшася истин,

      Стремится с ног его столкнуть

      И затоптать любым приёмом,

      А он