Из непечатного…. Игорь Райбан

должны выполнять однообразную работу.

      А она как оказалась, была очень грязной и тяжёлой.

      Грязной, – потому что, герметик, похожий на тягучую смолу, хотя это и была смола или мастика, не успевая подсохнуть, стекал, куда ни попадя, затем намертво прилипал к моей одежде.

      Спецовку мне так и не выдали, поэтому пришлось принести из дома, что-то старенькое из вещей, но пока носимое: джинсы, спортивная куртка.

      После смолы стирать и чистить одежду становилось бесполезным делом, только выкидывать на свалку.

      А трудность заключалась в том, что один стеклопакет, или пока собранные стёкла, весит от 20 до 30 килограмм.

      За смену перетаскиваешь их шестьсот раз, то есть, грубо говоря, за смену приходилось таскать тридцать тонн. Всё это нежно и аккуратно. А смены проходили почти по 14 часов

      В понедельник прошла первая смена, – терпимо.

      Вторая смена, была уже в тягость.

      Третья смена, там я разбил стекло.

      Оно было важным, сделанным для какого-то «шишкаря», в его строящийся особняк.

      Уронил на землю, вес зашкалил, стеклопакет был тройной, под сорок килограмм, в шесть квадратных метров.

      А я его брал один, без помощников.

      Как берут стекла и стеклопакеты?

      Есть такие специальные ручки, вакуумные прихваты, с присосками.

      Четвертая смена, – в утренние часы разбил два стеклопакета.

      Потом в перерыв состоялся разговорчик, на повышенных тонах, с применением мата.

      Предъявлял мне тот молодой щенок, со станка с герметиком, за которым никак не успевал. Мы сцепились в драке посреди рабочего места, но нас разняли.

      Драки, ничего нового, обычное дело, среди холопов.

      Щенок успокоился, даже потом якобы стал помогать мне:

      Поднимать один стеклопакеты в сорок килограмм, вроде на спор, и для хвастливого вида: типа какой я сильный, а ты лох косой.

      Ну раз он поднял. Ну два, или даже двадцать два, не спорю.

      Организм молодечный, спина здоровая с позвоночником, – ему всего двадцать с чем-то лет, а у меня уже давно седые волосы.

      Я ему так и сказал:

      – Потаскай лет десять кряду. Посмотрим, какой ты будешь потом: прямой, или косой!

      Парень зло поморщился, но ничего не ответил.

      А ко мне вскоре, после обеденного перерыва, приставили помощника: то ли узбека, то ли туркмена. Он прохлаждался без дела, видимость работы показывал, слоняясь по цехам.

      Выяснилось, что до меня, он один выполнял адскую работу.

      Опять-таки его поставили, по распоряжению начальства, конечно, оно стало в курсе всего конфликта.

      Работа пошла быстро и споро: щенок огрызался, я лаял.

      В те чертовы часы, я и тот узбек, ничего не разбили.

      А стеклопакеты, как назло с конвеейра сходили громоздкими, соответственно тяжелыми.

      Поэтому я кивал узбеку, мол, помоги узкоглазый брат: мы впивались прихватками, и в четыре руки, с кряканьем перетаскивали его в нужное