Морские рассказы о главном. Алексей Алексеевич Власенко

По вечерам я часто выходил на кормовую палубу полюбоваться на океан на закате дня, когда солнце становилось уже не таким ярким и, догорая багряно-красным пламенем, медленно уходило за горизонт. Последние лучи освещали розовыми красками поверхность темнеющей морской глади. Еще миг, и все исчезало, становилось темно. Как по взмаху волшебной палочки, на небе появлялись золотой россыпью огромные звезды. Если немного пофантазировать, то можно услышать, о чем они шепчутся между собой.

      От работающих судовых винтов за кормой образовывалась длинная водная дорожка фосфорического свечения, осыпанная голубыми искрами. Простиралась она так далеко, что и глазом не охватишь. Из машинного отделения доносился еле уловимый шум работающих механизмов. Изредка тишина нарушалась слабым ударом морской волны о корпус судна. Далеко-далеко, за десятки миль, вдруг мелькнут и через минуту исчезнут движущие огни невидимого судна. Откуда и куда оно идет, я никогда не узнаю. Вполне вероятно, там тоже, облокотясь о леера, кто-то стоял и смотрел вдаль, видел мое судно, любовался звездами и думал о том же, что и я. В такие моменты можно помечтать, вспомнить о чем-то приятном; окружающий мир ощущаешь по-другому. Благодать появляется в сердце. Но как сказал один арабский деятель: «Приучайтесь к суровой жизни, потому что благодать не бывает постоянной». В жизни все познается в сравнении.

      Через двадцать дней мы благополучно дошли до Конго и бросили якорь в бухте порта Пуэнт-Нуар. Как полагается в таких случаях, на борт поднялись таможенные власти, осмотрели судно, подписали соответствующие документы – все, как и всегда, буднично и обыденно. Однако начинался новый этап в нашей жизни. Оказалось, что судно зафрахтовала на шесть месяцев нефтяная компания, и суть нашей работы заключалась в следующем. Нефтеперерабатывающий завод, находившийся недалеко от порта, частично вывели на ремонт. На всякий случай, чтобы не прекращать добычу нефти с месторождения, если вдруг что-то пойдет не плану, а излишки нефти некуда будет девать, наше судно должно было эту нефть погрузить в свои танки. Забегая вперед, скажу, ничего мы не делали – полгода стояли на рейде в ожидании этого непредвиденного случая, который так и не произошел.

      Первые две недели судно стояло недалеко от порта, а затем с берега дали указание отойти подальше, миль за тридцать на юг, что мы и сделали. Поначалу все были несказанно рады таким условиям работы. Еще бы! Ни тебе выгрузки, ни погрузки, никакие представители над головой не стоят, свободного времени хоть отбавляй. Но, как говорится, в любом положительном факторе существует ложка дегтя, которая потихоньку разъедает и растворяет все хорошее. А началось все с того, что по указанию представителей компании нам запретили выезд на берег. И не потому, что члены экипажа могли выпить лишку и привезти на борт судна спиртное, а потому, что заказать буксир на берег стоило приличных денег. Греки, как я говорил раннее, деньги считать умеют. Тут уж никуда не денешься.

      Чтобы