История одной картины. Один день из жизни Александра Cуворова. Елена Немых

Потом стал быстро поднимать ноги, по очереди вытягивая носок. Эту зарядку Александр Васильевич проводил каждое утро сызмальства, лет так сорок. В этом году ему исполнилось пятьдесят семь, но лет своих он не чувствовал вовсе, особенно после отжиманий от пола. Он медленно считал вслух, а потом легко встал с пола и быстро облачился в мундир и армейские штаны. На мундире сияли в лунном свете награды. Суворов дотронулся рукой до ордена Святой Анны. Казалось, он прижимал руку к сердцу, вспоминая любимую императрицу: Екатерину II. Неожиданное он вспомнил, как катался с ней на лодке. Кто-то то из её поданных назвал его инвалидом, типа «и в отставку пора», но Александр Васильевич греб отчаянно, ловко орудуя веслами, а потом лихо выскочил на причал и подал руку царице. Та усмехнулась, а он кокетливо заметил: «А говорят, что я – инвалид?». Императрица улыбнулась: «Какой инвалид? Если так прыгнули!». «Еще и не так прыгнем» — парировал Суворов и прыгнул по велению Екатерины II в Крым и новую русско-турецкую войну. Он всегда при ней себя чувствовал «оком государевым», ее жестокой военной дланью. Императрица могла сделать одно движение царственной рукой, и русские войска уже в Польше. Тогда Суворов со своим полком оказался близ Бреста, душил восстание польских конфедератов, за четыре часа он разбил превосходящего по численности противника, за что и получил первый свой орден: Святую Анну и чин генерала-майора. Потом появился Святой Георгий третей степени и орден Александра Невского, но первый орден – особенно любимый.. Он бросил взгляд на стену, в отблесках Луны мерцали бриллианты на золотой шпаге, так же подаренной царицей. Он возил её всегда с собой.

      Суворов вздохнул, зажег керосиновую лампу от длинных спичек, лежавших на столе. День ожидался трудным. По донесениям перебежчиков- греков, генерал знал о предстоящем десанте турок на Кинбурнскую косу. Знал он и турецком флоте, который спешно двигался к Херсону, но как предупредить о нем светлейшего князя Григория Потёмкина? За время турецких войн и охраны Крыма Суворов подружился с фаворитом императрицы, они вместе уговаривали местных татарских пашей бывшего Крымского ханства принять присягу новой Российской власти. Почти восемь лет, проведённых Александром Васильевичем в крымских степях, заставили его узнать этот край, полюбить и подружиться с местными крымскими жителями. Однако война за зоны влияния на Чёрном море стала неизбежной. После назначения Потёмкина Верховным главнокомандующим русских войск из-за начавшейся войны с Османской империи за бывшее Крымское ханство, дружба Александра Васильевича и Григория Александровича укрепилась втройне. Как он мог не предупредить об опасности боевого товарища? Суворов открыл чернильницу, окунул в неё гусиное перо и приготовился написать на восковой бумаге, но неожиданно задумался. Чёрная капля медленно капнула на белый лист. Он охнул, смял его. Стало очевидно, чтобы написать ответ нужно перечитать письмо Григория Потёмкина.

      Суворов