Моя Мелек. Стелла Майорова

дернулась, и Демир, не удержав ее, вместе с ней упал на пол. – Я хочу умереть! – она все еще билась в кошмарном сне.

      – Мелек, Мелек, Мелек! – он пытался снова поймать ее руки. – Это я, тише, – он встретился с ней взглядом. Она вдруг обмякла. Он присел на пятки, держа ее в руках. Зоуи дрожала всем телом, кожа на алых губах была сухой от частого дыхания, тело отдавало жаром, испуганные глаза покраснели от слез.

      – Всё хорошо, я здесь, – он заглянул ей в лицо. – Это только сон.

      – Боже, Кемран, – она плакала в его руках. – Господи…

      Она была вся мокрая от испарины и тяжело дышала. Демир тоже пытался восстановить дыхание после этой схватки с ней. Она вдруг подняла лицо и посмотрела ему в глаза. Красные и измученные слезами, ее карие глаза беспомощно смотрели на него.

      – Всё закончилось, – он убрал прилипшие к ее влажному лицу волосы. Она вдруг почувствовала сильную теплую руку на своей спине.

      – Не хочу, чтобы ты видел меня такой, – она, обессиленная и измотанная кошмаром, смиренно покоилась на его руках, дыша поверхностно и часто.

      – Ты часто видишь такие сны? – он скользил глазами по ее измученному лицу.

      – Слишком. Они никак не проходят… – она на секунду закрыла глаза. Он смотрел, как дрожат ее ресницы и губы. – Убей его, когда вы встретитесь, – она вдруг распахнула глаза и посмотрела на него, – умоляю! Только это остановит его…

      – В этом нет необходимости, я арестую его, и все закончится, – он кивнул.

      – Не закончится. Никогда. Пока он жив, он тенью ходит по моим пятам… Пока я здесь, он там роет мне могилу… Достань мне пистолет, Кемран, – она подняла на него глаза. – Прошу тебя, когда он придет, я смогу навсегда покончить с этим! Я хочу иметь возможность защищаться, – она заплакала, зажмурившись, как ребенок.

      – Я смогу защитить тебя, тебе не нужен пистолет, – он поежился от ее странной просьбы.

      – Не отпускай меня никогда, – вдруг прошептала она и уткнулась лицом в его шею. Он почувствовал странное смятение, волнение, ток тревожно пошел по телу. Демир молча сжимал ее в руках и чувствовал, как она постепенно приходит в себя и успокаивается. Она прижималась лицом к его влажной немного колючей от щетины шее. Он дышал ровно, а сердце все еще колотилось.

      Демир напрягся и прислушался к своим ощущениям: он так явно чувствовал прикосновения ее лица к своей коже. Это было странно, стало как-то не по себе. Она приложила руку к его груди, коснувшись кончиками пальцев мягких редких волос, выступающих из-за выреза на вороте майки. Кожа его была горячей. Она вдруг подняла лицо, и их взгляды встретились. Черные пламенные глаза смотрели на нее, волосы его были взъерошены, губы разомкнуты. Сейчас он был так непохож на себя: такой живой и горящий. Она отодвинулась от него и прижалась спиной к кровати, поджав ноги и опустив на них голову. Он смущенно потер шею и поднялся на ноги.

      – Ты уйдешь? – она вскинула голову.

      – Пойдем, я сделаю тебе чай, – он протянул ей руку, она благодарно вложила кисть в его ладонь.

      Зоуи