Ветер и я. Мария Алексеевна Шаронина

прям здесь перед толстокожим мужланом.

      Такой день мне испортили!

      Я ведь сама жуть как перепугалась, готова была и извиниться, и ущерб возместить, а они, даже не разобравшись…

      Боже, как отец отпахал в военном ведомстве столько лет?

      Отвернувшись к окну, считала минуты до нашей остановки, мстительно думая о том, как вытянуться их рожи, когда они узнают на чью дочь нацепили металлические браслеты. Ещё никогда так не радовалась факту, что отец генерал, даже больше того, скрывала это всеми способами, особенно от парней.

      А тут прям душа расцвела!

      Плавно затормозив около многоэтажного здания, минивэн остановился. После чего, также не особо церемонясь, меня вытащили из него на свет божий, чтобы через минуту запихнуть в следственный изолятор, не проронив, ни единого слова.

      -А наручники? – возмутилась я уже в закрытую дверь, на эмоциях, пнув ту посильнее.

      Не дождавшись никакого ответа или действия с той стороны железяки, решила, что сама, лично придушу того, кто организовал мне такой замечательный отдых на нарах.

      Прибью, гада!

      ВЕТРОВ

      – Лех, ты как? – не только мой коллега, но еще и по совместительству лучший друг Серый, видел в какой я ярости от произошедшего, но все же рискнул спросить и попасть под горячую руку.

      – Да ах*енно, – зло выдохнул я, методично снимая с себя амуницию, – мы просрали полгода подготовки по захвату Дайченко, и теперь эта гнида заляжет на дно, продолжая все так же вербовать моих ребят!

      – Отработаем новый план захвата, никуда не денется, – невесело отозвался Серый, усаживаясь напротив меня.

      – Отработаем, конечно, но сколько уйдет на это времени? Эта мразота теперь будет очень осторожно подпускать к себе незнакомых людей, даже если они посулят ему золотые горы.

      – Как бок? – спросил он, заметив, как я поморщился от боли, – девчонка не слабо тебя об капот приложила.

      – Не напоминай о ней, иначе сорвусь, – задрав футболку, полюбовался на большую алеющую гематому на ребрах, – пробили кто она?

      – Игорь занимается этим, – отозвался друг, – не похожа она на подстилку Дайченко, совсем юная.

      – Правда? – с сарказмом усмехнулся я, – это она тебе по пути сюда лапши на уши навешала? Или ты повелся на пухлые губки и невинный взгляд?

      – Она молчала всю дорогу, – покачал головой Серый.

      – Это пока, – отозвался в ответ, не желая даже думать о том, что у нас в следственном изоляторе сидит левая баба. Так хотелось наказать смазливую сучку за провал! За то, что в один миг похерила все мои труды и старания, все планы!

      – Михалыч, я знаю, кто сидит у нас в изоляторе, – Игорь вошел в кабинет без стука, что уже само по себе была большая странность. Обычно, такое мои парни позволяли себе лишь в том случае, если горела задница. А она у нас, итак, по уши в дерьме!

      – Говори.

      – Айдарова Алина Викторовна,