Собрание сочинений в одной книге (сборник). Уильям Шекспир

такое, это горе

      До времени состарило меня…

      Позор тебе, позор тебе, Ромео!

Джульетта

      Пусть волдыри покроют твой язык,

      За эту брань. Не на позор Ромео

      Родился в свет, и на его чело

      Бессовестный позор взойти стыдится:

      Оно есть трон, где восседает честь,

      Единая властительница мира.

      О, что за зверь была я, что его

      Бранила так!

Кормилица

      Но неужели хвалит

      Того, кто был убийцею кузена?

Джульетта

      Могу ль о нем я дурно говорить?

      Он мой супруг. –  Мой бедный муж, кто имя

      Твое добром помянет, если я,

      Твоя жена не больше трех часов,

      Его уже так истерзать успела?

      За что ж убил, негодный ты, кузена?

      За то, что он, негодный мой кузен,

      Хотел убить тебя, мой муж. Прочь слезы

      Безумные, вернитесь к своему

      Источнику: вы –  данники печали,

      И счастью дань ошибкой принесли.

      Живет мой муж, которого Тибальдо

      Хотел убить, а сам Тибальдо умер…

      Все радость тут; из-за чего ж я плачу?

      Но слово здесь я слышала одно,

      Что хуже, чем Тибальда смерть: убило

      Оно меня, и позабыть его

      Желала б я; но в памяти моей,

      Увы! оно настойчиво гнездится,

      Как тяжкий грех у грешника в уме.

      Тибальд убит, а мой Ромео изгнан!

      И это «изгнан», только слово «изгнан»

      Убило мысль о тысячах Тибальдо.

      Тибальда смерть –  достаточное горе,

      Хотя бы все несчастье было в ней.

      Но ежели, сообщество любя,

      Беда с бедой должна соединяться,

      То почему за вестью, что Тибальд

      Убит, тотчас не сказано мне было,

      Что мой отец иль мать моя, иль оба

      Скончалися они? Такое горе

      Я выплакать могла бы. Но сказать –

      «Тибальд убит» и вслед за тем прибавить:

      «Ромео изгнан» –  значит умертвить

      Отца и мать, Тибальдо и Ромео,

      И самую Джульетту, –  всех убить!

      Ромео изгнан! Ужасу сих слов

      Нет ни конца, ни меры, ни предела, –

      Их бедствия нельзя изобразить.

      Где мать, отец?

Кормилица

      Рыдают над Тибальдом.

      Ты к ним пойдешь? Я провожу тебя.

Джульетта

      Нет, путь они слезами омывают

      Там раны у покойника, а я

      Об изгнанном Ромео буду плакать,

      Когда уже просохнут слезы их.

      Возьми веревки. –  Бедные веревки,

      Обмануты вы так же, как и я:

      Ромео изгнан, путь к моей постели

      Устроил он из вас, но я, девица,

      Так и умру девицею-вдовой.

      Кормилица, пойдем, возьми веревки,

      Хочу я лечь на брачную постель.

      Ромео мой не посетит ее,

      Пусть смерть возьмет девичество мое!

Кормилица

      Иди в свою ты комнату, а я

      Найду его, чтобы тебя утешить.

      Я знаю,