Отмель. Холли Крейг

меня избегает. Что же она видела в тот вечер? Может, с Трейси что-то случилось? Не стоило мне тащить ее в клуб силком, она ведь ясно дала понять, что не горит желанием туда идти. А теперь, вместо того чтобы поговорить со мной, секретничает с Ариэллой. Изображение на мониторе расплывается. Я не смогу сосредоточиться, пока все не выясню. В горле застревает кусочек шпината, и я, поперхнувшись, сплевываю его в салфетку. Терпеть не могу шпинат, особенно когда он липнет к гландам. Его никогда не удается как следует измельчить в блендере, и смузи я пью только ради ребенка и чтобы поддерживать нормальный уровень гемоглобина.

      Я моргаю, уставившись в монитор, пытаюсь сосредоточиться, отвлечься, чем-то себя занять.

      Читаю письмо одного из клиентов, который сообщает, что завтра днем будет занят и вынужден отменить сеанс. Он пропустил пять консультаций подряд, поэтому мне кажется, что нам пора расстаться. Клиент остается клиентом только в том случае, если готов всецело посвятить себя спасению собственного здоровья. Я им не мать и не стану настаивать на продолжении встреч. В общем, в ответном письме я советую парню хорошенько все обдумать и попытаться определить, почему он нуждается в моей помощи. А сама мысленно надеюсь, что Трейси мне перезвонит, и с нетерпением жду десяти утра. Что известно Ариэлле? О чем рассказала ей Трейси?

      Сирены. Они стали громче, и когда полицейские выходят из машин, я отодвигаюсь от стола. Авария? Ограбление? Я из тех, кто всегда предполагает худшее. Мы ведь живем на одной из самых богатых улиц Сиднея, и я не раз ловила себя на мысли, что рано или поздно какой-то из здешних особняков обязательно подвергнется взлому.

      Джорджия спускается по лестнице, держа в руке корзинку с дезинфицирующими салфетками. В ноздри ударяет сильный запах лимона.

      – Авария, да? – спрашивает она.

      – Точно не знаю, – говорю я и открываю дверь гостевой спальни. Оттуда я вижу через окно отражение сине-красных огней в свежевымытых БМВ, припаркованных с одной стороны дороги. Солнце показывается из-за облаков, поблескивая и танцуя бликами на воде. Три полицейских автомобиля. Два копа чуть ли не бегом направляются к дому Ариэллы и стучат во входную дверь. Сирены стихают, но огни продолжают мигать. Я чувствую вкус крови и понимаю, что сильно прикусила язык.

      – В чем там дело, миссис Дрей? – доносится из холла голос Джорджии.

      – У наших соседей что-то случилось.

      Три месяца назад

      Матео вваливается в наш дом, игнорируя нормы светского этикета. Бросает мне: «Привет» – и сразу переключается на Чарльза. Исходящая от соседа энергия, к которой примешивается тяжелый запах его одеколона, еще долго отсюда не выветрится. Она заполняет собой все, перебивая зимний воздух и даже запах чеснока на кухне. Эго Матео настолько огромно, что кажется, будто это он хозяин дома.

      Мужчины хлопают друг друга по плечу, выяснив, что у них немало общих знакомых. Ариэлла смотрит на меня так, словно мы вдруг стали одной семьей. Подумать только. Сколько в Сиднее