Отмель. Холли Крейг

они пока не готовы сбросить с себя зимний покров.

      Чарльз по-прежнему крепко спит, не подозревая, что через каких-то четырнадцать коротких минут будильник нарушит его покой.

      Проснувшись, он примется шумно собираться на работу и непременно разбудит Кики и Купа. Начнется новый день. Вот почему мне так дороги эти четырнадцать коротких минут утренней тишины. В них нуждается каждая мать.

      Меня разбудило чувство тяжести в животе и шевеление под ребрами. На этой стадии беременности, на пятом месяце, ребенок ощущается гораздо сильнее.

      Если перевернусь на другой бок, чтобы подняться с постели, Чарльз может почувствовать, как кровать прогибается под тяжестью моего веса, и это разбудит его быстрее любого будильника. Но если упущу возможность сделать то, с чего начинаю каждое утро, весь день пойдет коту под хвост.

      Чарльз дышит глубоко и ровно: вдох-выдох, вдох-выдох. Я читала, что во время крепкого сна тело почти парализовано. Если муж впал в коматозный сон, он вряд ли почувствует мои движения. Как бы то ни было, я перекатываюсь на матрасе, пока ступни не касаются старого дубового паркета. Украдкой оглядываюсь на Чарльза и, увидев, что тот по-прежнему лежит неподвижно, направляюсь к журнальному столику под окном в эркере.

      На столике, точно на витрине, бережно хранятся наши воспоминания. Мой смартфон и его ключи, хрустальная ваза, подаренная нам свекровью на десятилетнюю годовщину свадьбы (сейчас там стоят белые английские розы), серебряная шкатулка с золотой отделкой, фотография наших детей и нас с Чарльзом на фоне Эйфелевой башни; книга о загородных поместьях и до блеска начищенный подсвечник. Все это выглядит как настоящий музей нашей жизни. Порой я долго смотрю на памятные вещички, испытывая острое желание их уничтожить, швырнуть на пол, чтобы они разбились все до единой. Это доставило бы мне удовольствие: чего я не люблю, так это притворства.

      Но сейчас мне нужен только один предмет: смартфон. Я беру его и ввожу пароль; к лицу приливает кровь. Щелкаю на ватсап, смотрю на имя человека, приславшего мне сообщение, и начинаю читать. В животе поднимается буря от резко нахлынувшего возбуждения. Я не знаю, влияет ли страсть на движения плода, но, почувствовав толчки ребенка в утробе, резко хватаюсь за столик, чтобы не потерять равновесие. Затем удаляю сообщение и кладу смартфон на место. Теперь можно приступать к делам.

      Сквозь щель между тяжелыми бархатными шторами пробивается теплый желтый свет. У соседей включены наружные лампочки, которые освещают их огромный, растянувшийся по всему периметру участка сад, чем-то похожий на наш. Дома у нас, к слову, тоже почти одинаковые: пять уровней, с видом на реку.

      В эту минуту Ариэлла и ее муж Матео спят в доме, слишком большом для них двоих. В доме, который кишмя кишит охранными устройствами. Пространство настолько пронизано тестостероном, что Ариэлле трудно дышать. Когда-то я думала, что могу ей помочь. Но в том-то и беда с соседями: лучше знать о них поменьше и держаться подальше.

      Три месяца назад

      Когда