Мальтийский рыцарь. Ева Арк

осторожно взял жену за руку.

      – Ничего, – мать Камиллы, наконец, справилась со своей истерикой.

      – Боюсь, Вы неправильно истолковали последние слова моей сестры, господин д’Эворт, – продолжала она уже более спокойным тоном. – Незадолго до своей смерти графиня де Оре прислала мне письмо, в котором рассказала о своём сне: будто её старшего внука ждёт ужасная гибель. Однако, к счастью, не все сны сбываются!

      После слов жены банкир поднялся с места:

      – Я хочу объявить одну новость: дела требуют моего присутствия в Париже, поэтому завтра мы покинем Берси.

      – Вы что-то хотите сказать, мадемуазель д’Эворт? – добавил он уже другим тоном.

      – Да, сударь. Если Вы переезжаете в Париж, то, вероятно, нам с братом следует вернуться к родителям.

      Анджело переглянулся с женой:

      – А я хотел пригласить вас поехать с нами.

      – Но, возможно, госпоже де Нери будет неприятно наше присутствие, – пробормотала Шарлотта.

      – Вовсе нет, – после паузы ответила Изабель. – Моя сестра очень хорошо отзывалась о Вас, мадемуазель д’Эворт. Что же касается Вашего брата, то мой сын уже успел настолько проникнуться к нему дружескими чувствами, что ещё раньше попросил меня пригласить вас обоих в Париж.

      Камилла же подумала, что для её семьи было бы лучше, если бы д’Эворты вернулись в Шампань. Но так как её мнения никто не спрашивал, девушка отправилась вместе с сестрой собирать вещи.

      Глава 2

      Разговор с отцом

      – Ловите эту проклятую еретичку! – разъярённый булочник погнался было за Марион, но та столкнула его в сточную канаву и, прихрамывая, побежала по улице Сен-Жак, в конце которой её поджидала Камилла, успевшая первой сбежать от королевских гвардейцев.

      О собрании протестантов девушка узнала от Марион. В кальвинизм няньку Камиллы обратил её муж, сапожник, которого по приговору суда сожгли как еретика. Так как банкир де Нери долгое время пользовался его услугами, то предложил Марион стать нянькой его детей. Анджело ценил людей за их дела, а не за религиозные убеждения. Изабель же не перечила супругу, хотя и строго следила за тем, чтобы их дети посещали мессу. Что же касается Камиллы, то её на улицу Сен-Жак, где 5 сентября 1558 года состоялась протестантская проповедь, привело любопытство. Однако вскоре появились гвардейцы, которые начали арестовывать всех подряд. Им помогали добровольцы из толпы зевак.

      Не успела Марион догнать Камиллу, как из-за угла показались два всадника. При виде них булочник, которого вытащили из канавы подмастерья, завопил во всю глотку:

      – Хватайте этих мерзавок, благородные господа! Они сбежали от гвардейцев!

      – Что ты так орёшь, любезный? – осведомился молодой шатен, который, тем не менее, натянул поводья.

      А его спутник постарше, с рыжими волосами, насешливо добавил:

      – Неужто эти шлюхи обокрали тебя?

      – Хуже, сударь, – булочник поспешно стащил с головы колпак и поклонился. – Эти женщины – ярые кальвинистки и заслуживают