Мальтийский рыцарь. Ева Арк

умер у меня на руках. Перед смертью он взял с меня клятву, что я позабочусь об Оттавио. К сожалению, за время отсутствия Бернардо на Сиенской войне его дела пришли в упадок, поэтому пришлось продать его контору и дом в Риме, чтобы оплатить долги. Однако оставшейся суммы, я думаю, Оттавио хватит на то, чтобы начать новое дело. А пока он поживёт у нас.

      – Значит, скоро будет заключён мир с испанцами? – после паузы поинтересовалась Изабель.

      Её супруг вздохнул:

      – Не знаю, дорогая. Генрих II отозвал свои войска из Италии. Поэтому вся надежда только на королеву…

      – Королева очень горевала, когда её кузен Строцци погиб при осаде Тионвиля, – сообщила Изабель. – С ним был мой племянник, нынешний граф де Оре, но, слава Творцу, он отделался только ранением.

      – Надеюсь, граф де Оре успел на похороны своей матери?

      – Нет. Он был ранен двенадцатого июня, а моя сестра умерла тринадцатого. Поэтому ни её сын, ни близнецы не приехали.

      Банкир повернулся к Шарлотте:

      – Надеюсь, графиня не слишком мучилась?

      – Нет, сударь, – после паузы ответила девушка. – Всё произошло в течение нескольких дней. Внезапно у моей благодетельницы открылась горячка, но она успела исповедаться. С самого начала болезни я отправила известие графу, её сыну, а потом вызвала в Саше своего отца и брата, а также госпожу де Нери.

      – Господин д’Эворт очень помог с похоронами, – подтвердила мать Камиллы. – Моя любимая сестра временно упокоилась в часовне Саше, которую сама и построила. А потом, когда вернулся мой племянник, её останки перевезли в Оре и захоронили в семейном склепе рядом с мужем.

      – А ведь прошёл всего лишь год после его гибели при Сен-Кантене.

      – Я думаю, именно смерть мужа подкосила Луизу. Вдобавок, она переживала за сына и близнецов, потому что редко видела их с начала последней Итальянской войны. Старший её внук отправился воевать вместе с отцом, а от младшего вот уже год не было никаких известий с Мальты.

      – Может, Вы ещё расскажете что-нибудь о последних днях жизни графини де Оре, мадемуазель д’Эворт? – снова спросил банкир.

      – Госпожа графиня действительно места себе не находила в последнее время, хотя старалась и не показывать этого. Особенно она беспокоилась о внуках, которых воспитывала чуть ли не с самого рождения.

      – Сестра мне говорила, что её последними словами было: «Бедный Ноэль!» – вдруг неожиданно брякнул Гийом д’Эворт.

      После этих слов взоры всех присутствующие сразу же обратились на брата Шарлотты. Однако, судя по самодовольному виду последнего, тому льстило всеобщее внимание. Шарлотта же, наоборот, смутилась:

      – Гийом, я ведь просила тебя!

      В ответ её брат пожал плечами:

      – Но разве госпожа де Нери не должна знать об этом?

      – В самом деле, – Изабель слегка нахмурилась. – Объяснитесь же, мадемуазель д’Эворт! Что Вы скрываете от меня?

      Лицо Шарлотты пошло красными