Мальтийский рыцарь. Ева Арк

сблизилась только с Шарлоттой. Иногда могла поговорить с Лоренцей о рукоделии, а вот на Камиллу смотрела как на пустое место. Младшая дочь банкира де Нери платила ей той же монетой и часто передразнивала бретонку: «Ах, мой предок, рыцарь де Морле, перед тем, как отправиться в Седьмой крестовый поход вместе с королём Луи Святым, надел на свою жену пояс верности. А когда вернулся, супруга через полгода родила ему наследника, который был, ну, прямо, вылитый её паж!» Лоренца смеялась от души, и даже Шарлотта не могла сдержать улыбку.

      Недели через две после появления Констанцы в доме Льва сёстры де Нери сидели в своей комнате и занимались каждая своим любимым делом: Лоренца вышивала, а Камилла разучивала на виоле новую песню. Внезапно в спальню вошла Шарлотта:

      – Прошу Вас, мадемуазель де Нери, играть тише. У баронессы де Морле разболелась голова.

      Вздохнув, Камилла положила инструмент на стол и подошла к сестре. К тому времени Лоренца успела вышить в центре гобелена фигуру черноволосой девицы в белом платье, протягивающей руки навстречу рыжеволосому рыцарю, чья фигура была готова только наполовину.

      – Кто это, Булочка? – спросила Камилла.

      – Тристан и Изольда.

      – Но ведь у Изольды были золотые волосы!

      – А это Изольда Белорукая.

      – Кажется, она довела Тристана до смерти? – невинным голосом поинтересовалась младшая дочь банкира де Нери.

      Затем, покосившись на Шарлотту, которая, как обычно, занялась чтением, она добавила:

      – Пожалуй, прогуляюсь по саду.

      На лестнице Камилла столкнулась со служанкой, которая несла на тарелке медовые пирожные.

      – Для кого эти сласти, Жакетта?

      – Для мадемуазель де Морле, но Вы тоже можете попробовать.

      Надкусив пирожное, девушка заявила:

      – Это неподходящее блюдо для баронессы. Ступай-ка за мной!

      Вместе с Жакеттой она вошла в гостиную, находившуюся рядом с гардеробной, где кроме стола, сундуков, дивана и стульев, обитых тканью и кожей, стоял также шкаф (дрессуар), расчленённый пилястрами и колонками на отдельные филёнки, густо заполненные рельефным резным орнаментом. Вместе с посудой из итальянского фаянса и стекла, в нём можно было видеть несколько глиняных блюд, чья краплёная полива напоминала мрамор с разноцветными искрами. Их украшали лепные изображения растений и животных, сделанных с глубоким знанием природы и большим мастерством. По словам банкира де Нери, всю эту красоту он приобрёл у некоего Бернара Палисси, гончара из городка Сент. В последнее время его «сельские глины» вошли в моду при французском дворе.

      Сняв с полки блюдо, Камилла протянула его служанке:

      – Вот это гораздо лучше!

      – Но мадемуазель Констанца предпочитает серебряную посуду, – хихикнула Жакетта.

      – А ты ей скажи, что это блюдо стоит вдвое дороже!

      Переложив пирожные, служанка направилась в спальню Изабель, в то время как Камилла приложила ухо к двери. Внезапно раздался визг Констанцы. Приоткрыв дверь, Камилла обнаружила,