Мальтийский рыцарь. Ева Арк

Констанца считает, что если её отец был бароном, то все здесь должны преклоняться перед ней! Даже Вы, матушка!

      – Но так оно и есть, – мать Камиллы вздохнула. – Ведь твой отец – нетитулованный дворянин. А я – всего лишь жена банкира.

      – Мой отец больше всего ценит в женщинах не их происхождение, а великодушие, смелость и доброту.

      Слова дочери, как видно, поставили Изабель в тупик. Поэтому она сменила тактику:

      – В таком случае, прояви великодушие к мадемуазель де Морле. Ведь она – круглая сирота. И у неё не осталось близких родственников, кроме троюродной тётушки-аббатисы.

      – Хорошо, матушка, я постараюсь быть вежливой с ней.

      – Это ещё не всё, ты должна попросить у неё прощение.

      – Только не это, матушка!

      – Тогда наказание остаётся в силе. Скоро должен приехать мой брат, барон де Монбар, с сыном. Неизвестно, что ты выкинешь, если тебя выпустить к гостям.

      – Как Вам будет угодно, матушка.

      Изабель вздохнула:

      – Я уже жалею, что не отпустила тебя в монастырь год назад.

      – Но отец сказал, что это разбило бы ему сердце…

      – Ничего, он поймёт. Поэтому я предупреждаю тебя в последний раз, дочь моя: если ты не изменишься, то твоим воспитанием займутся монахини.

      – Мне нужно идти, а ты останься здесь и помолись, чтобы Бог вразумил тебя, – заключила мать Камиллы. – И никуда не уходи, пока я не пришлю за тобой.

      Однако вместо того, чтобы помолиться, девушка присела на подушку и задумалась. Иногда ей казалось, что мать не любит её. Если Ипполито обычно всё шалости сходили с рук, а Лоренцу лишь слегка журили, то на неё Изабель не только могла накричать, но и раз, как известно, даже ударила по щеке. А теперь вот решила запереть её в монастыре. Однако просить прощение у бретонки было для девушки равносильно смерти.

      Неожиданно до неё донёслись голоса Констанцы и Шарлотты. Первой мыслью Камиллы было, что мать специально прислала сюда бретонку. Больше не раздумывая, девушка юркнула под покрывало. Послышался звук открываемой двери, а затем – шорох лёгких шагов.

      Прочитав короткую молитву, Констанца сказала своей спутнице:

      – Теперь позовите Вашего брата.

      – Прошу прощения, мадемуазель, но вдруг кто-нибудь заметит, что Гийом постоянно ходит в часовню? Ведь раньше мой брат не проявлял такой набожности…

      Бретонка хихикнула:

      – А разве Вы не можете помолиться вместе с братом? В конце концов, Ваше присутствие здесь – залог моей добродетели!

      – Но скоро приедет Ваш жених!

      – Господин де Монбар станет моим женихом только после обручения. А я пока не давала ему никаких клятв!

      В этот момент снаружи кто-то стукнул в дверь часовни.

      – Это Гийом! – сказала Шарлотта.

      – Так откройте же ему и постойте возле двери: если услышите что-то подозрительное, предупредите нас!

      Спустя минуту Камилла услышала топот уже мужских ног. Затем Констанца кокетливо произнесла:

      – Что-то