Руны и серебро. Лев Овчинников

Альгердова взгляда не скрылось то, как княжич кивнул, будто бы даже поклонился лешему, перед тем, как дать приказ и тронуться с места. Дикие нравы обитателей северного имперского королевства не переставали удивлять Альгерда.

      Какое-то время Альгерд ехал молча, погружённый в свои думы. Солнечный свет мелькал перед глазами, пробиваясь через раскидистые ветви высоких сосен.

      – Учёные мужи до сих пор спорят, откуда появились лешие, – нарушил молчание Альгерд, ибо он, разумеется, знал о существовании леших, хоть и никогда до сего дня их не видел. – От Первородного Огня или от смешения Огня с Умброй, как, к примеру, йордлинги.

      Вислав и Торек переглянулись. Волюнтарию оставалось только надеяться на то, что эти двое знают о происхождении жизни из разных источников. А таковых выделяли три: происхождение от Игния, происхождение от Умбры и происхождение от смешения Игния и Умбры. От Первородного Пламени происходили Белые Боги, альвы, люди и большинство животной и растительной жизни. От Умбры происходили чудовища, моровые духи, хельны, кобольды и великаны. Ещё Умбра оживляла умертвий и вампиров, и искажала жизнь, происходящую от Огня. От смешения же Огня и Тени происходили йордлинги и цверги, зверолюды, некоторые животные и растения и разная мелкая нечисть.

      – От Огня, конечно! – заверил Торек.

      – Отчего ты так решил? – снисходительно посмотрев на оруженосца, осведомился Альгерд.

      – Лешие защищают леса, боры и рощи, а они священны для нас. В лесах и рощах мы находим присутствие Белых Богов. Волхвы говорят, будто они были святилищами для альвов и людей, когда никаких храмов ещё не строили.

      Альгерд посмотрел на оруженосца, который, казалось, в считанные мгновения повзрослел. Самолюбие в недрах Альгердовой души неприятно укололи его слова, не лишённые смысла. Оказалось, что болван оруженосец знает основы учения о происхождении жизни. Кроме того, Торек даже смог составить суждение в рамках формальной логики, что также не понравилось Альгерду.

      «Что ж, только дураки упорствуют в ошибках», – решил Альгерд и сказал:

      – Звучит разумно.

      – Только не отзывайтесь так лестно о леших, говоря со вдовами тех лесорубов, коим они переломали кости, – усмехнулся Вислав.

      – Лешие – противоречивые существа, – заключил оруженосец.

      – Жизнь вообще богата противоречиями, – произнёс Альгерд, в голосе его всё ещё чувствовались высокомерные нотки.

      Птицы продолжали свою радостную песнь, а люди замолчали. Впрочем, установившееся молчание быстро нарушил оруженосец княжича:

      – А что натурфилософы говорят о леших, мастер Альгерд?

      «Отчего-то профаны всегда считают, будто нам, волюнтариям, интересны мнения натурфилософов и волхвов, а тем интересны мнения друг друга, – думал Альгерд. – Пожалуй, что настоящие философы, знатоки метафизики, могли бы примирить нас. Но настоящих мало, а примиряться никто не желает, когда на кону стоят ольфены, самолюбие и различённое в юные лета понятие, ставшее на всю жизнь догматом…»

      – Натурфилософы