Пока ты видишь меня. Пак Хён Джу

прошел через вход.

      – Теперь, кажется, буду жить, – неосознанно пробормотал я про себя, почувствовав, что могу дышать полной грудью.

      Как и подобает месту, где поклоняются священному духу, эта земля источала чистую энергию. Я глубоко вздохнул и расправил съежившиеся плечи. Возможно, из-за балбеса-друга отдохнуть как следует не получится, но я был рад, что у меня появилась хотя бы короткая передышка.

      Почему так много людей умирает или хочет умереть? Это был один из тех вопросов, которыми я постоянно задавался с тех пор, как стал жнецом.

      Безучастно прогуливаясь, я в конце концов сам не заметил, как дошел до Аккончхона, расположенного в самом конце Чонмё. Пока я сидел и молча дышал, прислонившись к столбу, внутри святилища собралась группа людей. Это они только что ждали экскурсии у входа. Сидя в небольшом отдалении, я, вполуха слушая комментарии сотрудника, наблюдал, как они фотографируют. Но вдруг один юноша повернулся и посмотрел в мою сторону.

      Его лицо было слишком юным, чтобы назвать его взрослым. Хоть он и был довольно высоким, но выглядел не старше студента. Глядя на его жизненный путь, я понял, что он был молодым человеком, которому предстояло еще жить и жить. Почему же он смотрит сюда? Я оглянулся, чтобы проверить, нет ли где поблизости белок, но ни одной не заметил. Так куда же он смотрит? Слегка поднявшись, я огляделся по сторонам. Парень все еще настойчиво смотрел в мою сторону, еще больше округлив глаза.

      – Быть не может… Он что, видит меня?

      Словно уловив что-то в этом удивленном бормотании, парень нахмурился. Он правда меня видит? Я сделал шаг в сторону. Чтобы человек, далекий от смерти, увидел жнеца, он должен точно знать, где тот находится, и долго смотреть туда. Но тот парень узнал меня с самого начала. Выходит, он…

      – Решил покончить жизнь самоубийством.

      Теперь хлопот не оберешься. Под настойчивым взглядом парня я развернулся и направился к выходу из храма Чонмё. Бегло глянув на его жизненный путь, я убедился, что он был молод.

      Ли Чонун, 20 лет, бросил школу и сдал квалификационный экзамен, чтобы получить аттестат, в настоящее время готовится ко второй пересдаче вступительных в университет, живет с котом.

      Прошлые годы Ли Чонуна, составлявшие его жизненный путь, быстро пронеслись у меня в голове. Его родители развелись из-за множества проблем, среди которых было и насилие. Сейчас он живет один. Хотя деньги на повседневные расходы ему присылают, он, похоже, подрабатывает, чтобы немного подкопить. Если все так, непохоже, чтобы он особенно страдал, а судя по тому, что истории болезни я не видел, считать, что у него депрессия, я не мог. Выходит, причина все-таки в домашних раздорах?

      Но раз в семейной жизни все так запутано, я не могу это решить…

      Я замер на месте так поспешно, что на грунтовой дороге ясно отпечатались следы моих кроссовок. А все потому, что в записях о жизни Ли Чонуна был мой образ.

      Выходит, я с ним уже встречался.

      Пять лет назад, в сезон дождей, когда за окном лило как из ведра.