Когда часы пробьют вчера. Марина Повалей

механических часов, кроме папиных. Думала, что все уничтожены, казнены, как и отец.

      Какая какофония началась!

      Лазо кричала и тыкала в меня пальцем, Мария не повышала голос, но мне невозможно было вставить слово. Казалось, что невозможно. Потому что на какое-то время я вообще перестала себя контролировать: всё воспитание терхи полетело к чёрту под хвост, я орала, пыталась доказать.

      – Что здесь происходит?

      В дверном проёме стоял тетрарх Совин. Справа от него – Влад, в одних пижамных штанах. Димитра боязливо жалась к нему, одетая в маленькую шёлковую пижамку из шортиков и топа, крошечный, еле подвязанный халатик, съехал с плеча.

      Я, в своей льняной рубашке до щиколоток, привезённой с Ворон, замолчала.

      Просто, как отрезало.

      Смотрела и слушала, как обстоятельно и по существу, Мария докладывает произошедшее тетрарху, как Луческа Лазо рассказывает, что отсмотрела запись камеры, на которой видела, как я вынесла из его кабинета часы.

      Как это?

      – Ох, надо же!

      – Да это же, просто небезопасно – жить с ней в одном доме!

      – А если завтра она решится на убийства, или увечья! – скрашивали историю такие искренние возгласы Димитры.

      Тетрарх Совин выслушал, некоторое время помолчал. Думает себе сейчас всякое-чего…

      – Я ничего не брала! Я никогда ничего чужого не брала! – мне только и оставалось, что шептать. Сил у голоса не осталось.

      “Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный”.

      Нужно простить, их нужно простить, Сариша. Прости, это ведь так легко…

      Можно ещё позвать Драгоша, он подтвердит, мы вместе ушли из кабинета, чтобы поиграть в футбол. Но тогда мальчишке придётся несладко.

      – Талион велит возместить тебе украденное. Но даже останься ты в моём доме работать до конца своих дней – тебе за всю жизнь не отработать часы, которым почти двести лет. Я накажу тебя по-другому: госпожа Лазо, – экономка воспрянула, – заберите из её комнаты все её молитвословы и писания, да и про свечи не забудьте. Хватит воровке носить маску благочестия. И отлучить её от стола. Пусть ест в комнате. Чтоб глаза мои тебя не видели. И будь благодарна, что я не заявил на тебя. Да будет так, – старший Совин развернулся.

      – И всё? – проговорила левая рука моего мужа. А нет, это не левая рука, это шлюха, на ней висевшая. – Но как же? Зайчик, а если она завтра заберётся в нашу спальню?

      – Пошли отсюда, отец всё решил.

      – Котёнок, я теперь не усну, я так испугалась…

      Испугалась, не испугалась, но Влад её утащил.

      – Ну, что стоишь? – мы со свекровью остались вдвоём. – Забыла, где выход?

      – Отпустите меня, – я подняла на неё взгляд.

      – Что?

      – Позвольте мне уйти из вашего дома, вернуться домой, я никогда больше не потревожу никого из вас.

      – Чтобы Его Величество выплеснул на нашу семью своё негодование за непослушание? Послушай, что я тебе скажу: пока ты нужна императору, не представляю зачем, ты будешь здесь, под моим присмотром, я буду следить