Когда часы пробьют вчера. Марина Повалей

в глотку свою благотворительность! – прошептала в дверь, когда та мягко закрылась за ним.

      А через час уже была вписана в маленький мотель на окраине юга Совы.

      Ещё через пол – дрожа от холода, вошла в замшелый автосервис. Меня с порога встречал голос Лео:

      – Ну наконец-то! Теперь все в сборе! Можем начинать. Получайте зарплату, детки! Монстр, давай тащи мешок!

      – Это когда мы уносили ноги, он тащил, а сейчас, бумажки принести ему раз плюнуть.

      – Помолчи, твоё величество! А то в следующий раз сам потащишь мешок с грузом!

      Под гневным голосом бугая-Монстра Король ключей заткнулся.

      – Ладно тебе, здоровяк! Ему главное – отмычки унести, а ну как что забудет, – я хлопком по руке поздоровалась с Монстром, также с Королём Ключей. Лео только кивнула, а Гений, как я вошла, даже не оторвался от монитора.

10 лет назад

      Самое элементарное – поговорить с мужем. Подкараулить его, когда он будет один, заставить смотреть на себя, слушать, умолять дать мне шанс, доказать ему, что я хорошая жена. Я думала об этом, пыталась даже, но, всякий раз, когда вот, выходи, схвати его за руку, говори! Я оставалась на месте и ждала всякого-чего, пока он не скроется в дверях или сядет в свой мазурик.

      Да, пусть я грязная уродка рядом с ними, они правы. Пусть мой отец предатель, а я никчёмное создание, у меня уже нет иллюзий, что они заблуждаются.

      Но я не могу просить о любви. Даже об уважении.

      Если только ползать на коленях?

      Но я даже этого не могу.

      Каждый раз, когда мне что-то нужно, приходится чуть ли не неделю уговаривать себя заговорить со свекровью или свёкром, прекрасно зная, какой ответ получу.

      Я настолько никчёмная, что даже не умею попросить за себя.

      Всё, что остаётся – смиренно нести свой крест. Такую дорогу избрал для меня Господь, и не мне сомневаться в его справедливости.

      Зря бабушки врали мне про папу, зря говорили, что он был не виноват, что император сам заигрался с магией, а папа – просто козёл отпущения. Не нужно было меня щадить, нужно было всё рассказать, так я, хотя бы, была бы готова.

      Дверь распахнулась, я машинально вытерла слёзы – так и не удалось сосредоточиться на вечерней молитве. Даже этого я теперь не могу.

      – Ноешь? – экономка Совиных ворвалась в мою спальню. – Раскаялась, значит? Ну-ка вставай, мерзавка! – время перевалило за полночь, и госпожа Лазо, очевидно, фурией вылетела из своей постели. – Вставай, сказала!

      Я послушалась.

      – Что случилось? – с одной стороны, мне не привыкать: свекровь давно перестала даже смотреть в мою сторону, не то что разговаривать. Все сношения со мной она давно осуществляет через свою домоправительницу Луческу Лазо. То, что она вот так, среди ночи, орёт в моей спальне – это что-то новенькое.

      – Где ты их дела? – она бросилась к моей кровати, начала перетряхивать постель. – Куда спрятала?

      – Да что? – я уже начала чувствовать, что дело серьёзное, но всё же попыталась улыбнуться.

      – Ты ещё и лыбишься? Смеёшься, паршивка?! А ну я тебя сейчас!

      Она схватила меня за волосы!

      Вот