Самая холодная зима. Бриттани Ш. Черри

ещё раз затянулся и потушил сигарету, прежде чем повернуться на ее голос. Мы сидели на диване втроем, вместе с Бонни.

      – Ты ведёшь себя странно, – повторила Саванна. – Ты в порядке?

      Это было похоже на вопрос с подвохом.

      Саванна всегда спрашивала, в порядке ли я. Она постоянно беспокоилась за меня. Полагаю, не без оснований.

      – Я в порядке, – сказал я.

      Я всегда давал именно этот ответ.

      – Ходят слухи, что вчера вечером на студенческой вечеринке ты переспал с девушкой, – сказала Бонни.

      – Слухи? – уточнил я.

      – Слухи, – сказали они в унисон.

      – Тогда слухи, должно быть, правдивы.

      – Нужно, чтобы ты научился выживать как-нибудь иначе, Майло, – сказала Саванна. – Инфекции, передающиеся половым путём, реальны. Кстати говоря, я надеюсь, ты оборачиваешь свой маринованный огурчик в защиту.

      – Пожалуйста, не называй мой член маринованным огурчиком, – категорично ответил я.

      – Да, Саванна. Я уверена, что он больше похож на летнюю колбасу, – добавила Бонни. – Если у него огурец, значит, он зелёный, а это точно следствие ЗППП.

      Саванна повернулась ко мне.

      – Майло, твой маринованный огурчик зелёный? Если да, то мы можем помочь тебе. В этом нет ничего постыдного, – толкнув мою ногу, сказала она это с такой материнской заботой, что я заскучал по маме.

      Я снова промолчал, потому что разговор о зелёном члене и о маринованных огурцах не был первым в моём списке дел на ночь. Ощущение онемения было единственным, чего я искал.

      Саванна снова толкнула меня:

      – В чём дело?

      – Ни в чём, – ответил я.

      Она нахмурилась, потому что ей было не всё равно. Меня бесило то, как сильно она беспокоилась обо мне. Все мои друзья беспокоились. Они видели, как я переживал худшие годы в моей жизни, и оставались рядом, даже когда я пытался их оттолкнуть. Я их не заслуживал. Я ни от кого ничего особенного не заслуживал.

      – Ты такой странный сегодня вечером. Ты уверен, что с тобой всё в порядке?

      «Нет, это не так, Саванна».

      Она не ошиблась.

      В ту ночь я вёл себя странно. Физически я был там, но морально меня там не было. Мои мысли были где-то в другом месте.

      «Прошёл почти год, мама».

      «Год без тебя».

      Дерьмово.

      Я был ещё слишком трезв, потому что моё сердце ещё билось, а мозг ещё думал. Я знал, что мои друзья хотели, чтобы я открылся, но я не знал как. К тому же мне не нужно было говорить о своей печали. Я жил с ней изо дня в день. Это само по себе казалось достаточным мучением – не нужно было выражать это словами.

      Не обращая внимания на друзей, я встал с дивана и направился к бару. Подойдя к шкафу, я вытащил красный пластиковый стаканчик и налил себе полстакана «Хеннесси». Я уже был в таком состоянии, что не мог думать о маме, а это означало, что я почти терял сознание. Я выпил. Алкоголь обжёг горло, но я почти не вздрогнул.

      Я налил ещё один полный стаканчик. И тоже выпил. Я повторил эти