Энни из Зелёных Мансард. Люси Мод Монтгомери

Марилла и Мэттью, отделённые друг от друга плитой, обменялись осуждающими взглядами. Рыдала девочка бурно и громко, и они совершенно не представляли себе, что с этим можно сделать.

      – Ну зря ты, наверное, так сильно плачешь, – наконец нерешительно, словно ступая на незнакомую и опасную территорию, произнесла Марилла.

      – Нет, не зря, – подняла к ней заплаканное лицо с подрагивающими губами девочка. – Вы тоже плакали бы, если бы, после того как побыли сиротой, приехали бы туда, где считали, будет ваш дом, и обнаружили, что там не нужны, потому что вы не мальчик. О, для меня это самое трагическое событие.

      Суровое лицо Мариллы чуть смягчилось трудно давшейся ей улыбкой, которая словно заржавела от длительного неупотребления.

      – И всё-таки не надо больше плакать. Мы же не выгоняем тебя прямо сейчас из дома. Придётся тебе пожить здесь, пока всё не разъяснится. Как тебя зовут?

      Девочка на мгновение задумалась.

      – Пожалуйста, вы не могли бы называть меня Корделией? – с надеждой спросила она.

      – Называть Корделией? Тебя? Это у тебя такое имя?

      – Не-ет. Оно не совсем моё, но мне бы ужасно хотелось, чтобы меня называли Корделией. Это так элегантно.

      – Представления не имею, о чём ты. Если Корделия не твоё имя, то как тебя-то зовут?

      – Энн Ширли, – неохотно призналась она. – О, ну только, пожалуйста, зовите меня Корделией. Вам же, наверное, всё равно, если я мало здесь проживу. А Энн – такое неромантичное имя.

      – Неромантичное? – Марилле были чужды подобные выверты. – Чепуха какая. Энн – настоящее, хорошее, простое, разумное имя. И нечего его стыдиться.

      – Ой, да я не стыжусь. Но Корделия мне нравится больше, – стала объяснять девочка. – Видите ли, я давно уже представляю себе, что моё имя Корделия. Во всяком случае, последние годы. А раньше, когда была помоложе, представляла себя Джералдиной. Но теперь мне больше нравится Корделия. А если всё-таки хотите называть меня Энн, то, пожалуйста, с «и» на конце.

      – А какая разница-то? – поднимая вскипевший чайник, поинтересовалась Марилла с ещё одной ржавой улыбкой.

      – Очень большая. Так ведь гораздо лучше. Вот вы произносите имя и сразу в воображении видите, как оно выглядит, если его написать. Я всегда вижу. И Э-н-н выглядит до того куце, а Э-н-н-и гораздо солиднее. Так что, если вы согласитесь называть меня Энни, то постараюсь смириться, что я не Корделия.

      – Ну, Энни, то бишь Энн с буквой «и» на конце, можешь ты нам рассказать, как вышла эта ошибка? Мы просили миссис Спенсер привезти нам мальчика. И что же? Никак в приюте все мальчики кончились?

      – Да нет, их там полно. Но миссис Спенсер ясно сказала, что вам нужна девочка лет одиннадцати, а тамошняя экономка посоветовала меня. Вы даже не представляете, как я обрадовалась. Всю ночь потом не могла заснуть. Ой, почему же вы мне прямо на станции не сказали, что я вам не нужна? – укоряюще посмотрела она на Мэттью. – Просто оставили бы меня там, и я не увидела бы ни Белый Путь Радости, ни Озеро Сияющих Вод, и мне бы не было так трудно принять, что я здесь не нужна.

      – О