Последняя из рода. Отто Диас

учителями страны высекли в её памяти множество сведений. Она пожала плечами.

      – Да так… умею слушать.

      Неподалёку раздался треск, и наёмники вздрогнули. Цурий, державший факел, тут же направил его в сторону шума, а остальные схватились за мечи.

      – Кто здесь?

      Ответа не последовало, но все прислушались, и через секунду различили приглушённый хлюпающий звук. Кто-то двигался в густой темноте. Человек, зверь, чудовище? Хаара выставила перед собой Ардисфаль. Неужели очередным сциланцам пришло в голову побродить по лесу в такую погоду? Не хотелось драться в темноте, тем более что ноги вязли в грязи, замедлявшей движения. Звуки слышались всё ближе, и наёмники присматривались, пытаясь различить человека или зверя, не побоявшегося выдать присутствие. Вскоре фигура выступила к ним, и первое, что бросилось в глаза Хааре – разорванная глотка. Секундой позже она увидела искажённое, перепачканное грязью лицо. Узнала его и отступила на шаг. Сердце бешено заколотилось. Хаара точно помнила, что прикончила этого человека днём. Ардисфаль вошёл ему в глотку, где до сих пор чернела дыра. Ничего не выражающие глаза светились тускло-красным.

      – Шаахово дерьмо… – простонал Цурий, – это ещё что?

      Мертвец вытянул скрюченные руки и что-то низко прохрипел. Он разинул чёрный от земли рот, будто приготовился укусить, и бросился в сторону Ромула, стоявшего ближе всех. Наёмник рубанул по твари мечом, но мертвец не почувствовал боли. Он быстро дотянулся до мужчины, схватил его за руку, притянул рывком и укусил за ухо. Ромул закричал. Подоспевший Хэльсин ударил тварь сзади, но мертвец не отстал. Хаара бросилась на помощь, надеясь, что Ардисфаль каким-то чудом усмирит восставшего из мёртвых, однако даже меч Дэррада не отправил тварь в её обитель. Она продолжала жрать Ромула, тот истошно кричал, пытаясь вырваться, бился, словно муха в паутине, абсолютно беспомощный и жалкий. Хаара перерубила существу ноги, затем отсекла левую руку. Мерзкие пальцы продолжали цепляться за глотку Ромула. Хэльсин обрубил правую руку, затем снёс трупу голову, но свалившееся тело продолжало дёргаться, а зубы не разжались. Хаара проткнула сердце твари мечом. Ромул тщетно пытался сбросить с себя вцепившуюся голову, но зубы мертвеца продолжали вгрызаться в плоть.

      – Что это за хрень?! – вопил Хэльсин, пытаясь помочь товарищу. Хаара, видя, что традиционные методы не работают, запаниковала.

      – Огонь! Надо сжечь эту тварь! – бросила она Цурию. Он склонился с факелом, но ни влажная одежда, ни тем более кожа не хотели гореть.

      – Твою мать… – выругался мужчина, откупорил флягу, привязанную к поясу, и вылил её содержимое на барахтающееся тело. Наконец-то огонь захватил его. Цурий и Хаара отступили.

      – Забери меня Шаах, что за мерзкое пойло ты с собой носишь?

      – Лекарство от любых тревог.

      Хэльсину удалось сбить голову в снег. Он пнул её к горящему трупу, и по лесу разнёсся мерзкий протяжный крик. Ромул упал в снег, зажав рану