Маленькая Леночка. Елена Вай

периода общения друзей, в число которых вошла и первая любовь Олега. Гриша обрушил на девушку свою удивительную способность во время трёхмесячной поездки Олега на военные сборы в молодости, отчего обманутый возлюбленный проехался по негоднику асфальтным катком мести.

      – Олег, забей уже! – проговорил подвыпивший Константин с набитым ртом и поднял рюмку. – О покойниках не принято вспоминать плохим словом! Тем более, что сейчас душу новопреставленного Григория водят по семи кругам ада… На какой день после смерти мы его похоронили? На четырнадцатый? Да уж… Он уже пятый день как не в раю!

      – Откуда такая информация? Тебе радисты сверху шифровку передали? Или снизу? – отозвался Артур, непьющий друг Олега.

      – Что за глупый вопрос! Я православный человек, дорогой мой! Кто же из православных сего не знает?

      – Тогда, дорогой друг, разреши поинтересоваться: по какому признаку ты себя относишь к православным? – было похоже, что Артур не прочь поучаствовать в споре, несмотря на свою трезвость.

      – Да хотя бы по территориальному! – воскликнул Константин, резко поставив на стол поднесённую ко рту рюмку, частично заспиртовав стоящий рядом салат выплеснутой из неё водкой. – Где родился, там и пригодился, там и в веру обрядился! Я появился на свет на Руси православной, здесь и был крещен.

      – То, что ты родился в России и тебя подключили через обряд крещения к православному эгрегору, заблокировав все остальные каналы, которые позволили бы тебе объёмно посмотреть на божественную истину, ещё ничего не значит, – уверенно возразил Артур.

      – Эва как! – Константин удивлённо поднял брови. – Ты сейчас о какой божественной истине говоришь?

      – О той, что не заключает человека в узкие условные рамки догматики и не подавляет его волю. Напротив, помогает постигать сущность бытия, выходя за пределы сознания, не прикованного цепями к рабскому послушанию и обрядности.

      – Тааак… – протянул Константин. – Понятнаа… Ты этот, как его – кришнаит, что ли? «Харе Кришна харе Рама»? Ищешь ничего в нигде?

      – Нет, я не в индуизме, но рядом, – ничуть не смутившись, отозвался Артур. – Буддизм – вот что мне ближе всего. Не христианская скорбь, мученичество, самобичевание себя как величайшего грешника и отношение к телу как к футляру, в котором мается несчастная душа в ожидании бестелесного рая, а разумное ограничение, просветление и самосовершенствование, срединный путь, приводящий к спокойствию ума, и блаженство в Нирване. Не поиск Божественной справедливости, которой нет, и не борьба света с тьмой и добра со злом, а сострадание и следование закону равновесия в мире, где всё имеет место быть! Вот ты веришь в своего Христа, а водку хлещешь! И руки у тебя трясутся вовсе не потому, что ты пьяница, а это видно, прости, друг! – а потому, что тело твоё вовсе не деревянный гроб для души, но разумный организм, который не хочет держать эту дрянь в руках!

      Где, где, но только не здесь ожидала