Мила и Юра. Александр Сергеевич Глухов

Более того, текст я слышал в трёх вариантах. Судя по всему, сама Нина его не запомнила, а потом, переходя из уст в уста, он исказился ещё больше. Смысл все три варианта содержали один, но разными темпоритмами и немного корявенько порифмованы они были. Успенский наверняка написал оригинал хорошо, поэтому, чтобы не позорить знаменитого земляка, каюсь, подправил дворово-уличный вариант, сохраняя дух оригинала.

      Молодые люди вскоре расстались. Другие поколения не поймут, но в те годы подобное двустишие расценивалось как крупное политическое преступление, а при Сталине вообще могли расстрелять.

      В пересказе Людмилы прозвучала фраза (это произошло лет сорок спустя после описываемых событий), что Эдуард, дескать, пожалел о собственном озорном экспромте. Я же склоняюсь к другому мнению: скорее пожалела. Ни на Васильевна об утраченном листке.

      Теперь о Пореволе. Её жизнь резко изменилась к концу необычайно жаркого лета 1972 года. Казалось, произошло рутинное мероприятие: Порька Иудова в очередной, пятый раз вышла замуж. Жених лимитчик, деревенский парень из глубинки Среднего Поволжья, завербованный на хлопчатобумажный комбинат «Вождь пролетариата», был настолько потрясён её умственными способностями, а дурой она не была, что решил немедленно жениться на ней, будучи не в курсе сумасбродных выходок невесты. Она всё-таки закончила музыкальную школу по классу фортепиано, находящуюся в сотне метров от дома, в самом начале Профсоюзной улицы. Молодого человека просто потрясло, что Поревола легко отличает Фредерика Шопена от Ференца Листа и Имре Кальмана, а Легара от Леонкавала. Да и симпатичная она была в конце концов, даже интенсивная эксплуатация не успела испортить её соблазнительной фигуры. На предложение о браке она согласилась с условием: после свадьбы они уезжают на родину жениха. Тот пытался отговорить, мол, живёт он в деревне и другой работы, как в совхозе, никакой нет. Но она твёрдо сказала: «Плевать».

      Последний раз я видел Пореволу в 1977 году, когда она, солидная, хорошо одетая женщина навещала сестру и престарелую мать. Я как раз пришёл в гости к сыну Нины Васильевны, с которым мы вместе занимались в спортивной школе у одного тренера. Тогда у Пореволы имелось уже четверо детей. В начале восьмидесятых она родила пятого ребёнка, как сообщил её племянник. В 1999 году её уже не было в живых. Племянник о причине смерти не распространялся, а я не спрашивал – в те поганые времена, по разным причинам, столько народа отошло в мир иной… Интересоваться смертью едва знакомого человека я посчитал неприличным.

      … Собирались ехать в Зайцево где-то около часа дня, но Юра очень долго прокопался, отличаясь несобранностью, зля соседку. Людмиле достаточно было минимума времени для подготовки к любому мероприятию, что странно для женского пола, зато полезно для жизни. Она, давно одетая, кипя от негодования и перегрева, минут двадцать стояла в прихожей, подгоняя кавалера:

      – Может ты надеешься, что автобусы ходят в деревню как метро в Москве?

      Тот причитал в ответ по бабьи:

      – Сейчас, я уже почти…

      И