Мы пылаем огнем. Айла Даде

месяцев. Прямо через вестибюль, мимо регистратуры, через барьеры, прямо на лестничную площадку, на второй этаж, где все пахнет детским кремом, дезинфицирующим средством и поролоновыми диванами.

      Когда я прихожу, мой терапевт как раз кладет коврик для йоги и гимнастический валик обратно на полки. Это уже шестой прием за три месяца. Скоро я повидаю всех терапевтов, работающих в «Аспен Сноудогс», – и что тогда? Если все так пойдет и дальше, меня выгонят? Проведут ли пресс-конференцию, на которой скажут: «Уайетт Лопез не поддается лечению. Отныне он больше не состоит в команде „Аспен Сноудогс“. Забудьте о нем»?

      Я стучу костяшкой пальца по открытой двери. Терапевт поворачивается ко мне и улыбается. Долговязый светловолосый парень.

      – Ой, привет. Уайетт, да? Я Майк. Закрой за собой дверь.

      Ноги сами несут меня в комнату, подошвы скрипят по серому блестящему линолеуму, а сердцебиение ускоряется. Я ненавижу это место. Не хочу признаваться, но я так боюсь следующего часа, что едва могу дышать. Похоже, это паническая атака, о которой я так много слышал, но в любом случае это очень плохо. На шее выступают мелкие капельки пота. Я чувствую, как они стекают по воротнику и позвоночнику. Пальцы дрожат, но Майк продолжает улыбаться, и я спрашиваю себя: «Как он это делает? Как он может улыбаться так, будто это легко?» Как будто это шутка, от которой мы с ним получаем такое удовольствие, что хохочем – так смешно, проще про-стого.

      Он садится на массажный стол и покачивает ногами взад-вперед – конечно, ему можно, ведь здесь так здорово.

      – Как дела?

      Как дела, он спрашивает, ха-ха, весело… честно, меня сейчас вырвет.

      – Хорошо.

      Он показывает на мою руку:

      – Моя коллега Жанетт рассказала, что вы с ней не поладили.

      Я киваю.

      – Как это вышло?

      – Без понятия.

      Майк пару секунд молчит, затем вздыхает:

      – Если ты хочешь вернуться на лед, ты должен мне довериться.

      Теперь настала моя очередь смеяться. Довериться. Конечно. Как будто так легко довериться первому встречному. Что он там себе думает? Возможно, ничего. Возможно, Майк из тех, у кого уже десять лет есть девушка, и все всегда идет как по маслу, он всегда приходит домой в пять, потом ужин, потом сериал, потом секс, и все повторяется на следующий день, нет причин не доверять, нет причин грустить. Спорю, что так оно и есть.

      – Она сказала, что ты сначала сопротивлялся, а потом вообще отказался от лечения.

      Я пожимаю плечами:

      – Может быть.

      Майк наклоняет голову и одергивает свои спортивные штаны из микрофибры:

      – Так мы далеко не уедем, Уайетт.

      Я выдерживаю его взгляд. Он бесит меня: такой весь идеальный, с распорядком дня «в пять часов домой, потом еда, потом сериал, потом секс».

      – При всем уважении, Майк, – говорю я. – Ты мой физиотерапевт, а не психотерапевт. «Сноудогс» платят тебе за то, чтобы ты занимался моими мышцами. Я не собираюсь лежать и рассказывать, что происходит у меня в голове, договорились?

      Майк