Союз нерушимый: Живь. София Вереземская

мыслью Елена грешила на себя. Разбавила гены. Но у нее не было достаточно данных для того, чтобы делать такие выводы. Если быть до конца честной, у нее вообще не было права делать какие-либо выводы. От ненаучности рассуждений ее первый научный руководитель наверняка вращался в гробу, как турбина, и мог осветить собой всю Рязань. Сколько бы она ни просила Алексея ввести ее в научный круг, он только виновато пожимал плечами и отвечал, что союзные ученые таким не занимаются.

      Вот в Пермском исследовательском институте магических инноваций занимались энергетикой – как Елена успела понять, магам не нравилось зависеть от добычи угля и нефти. А в Екатерининском НИМИ, куда даже Алексею не давали проходку, разрабатывали новое оружие. В общем, история собственного развития магов не интересовала. Они просто знали, что просвещенное колдовство к ним завез Петр Великий, а до него колдуны и ведьмы только и делали, что прятались от церкви.

      Елена даже думала найти Ренату, помнила еще, что ее отец был академиком, но вряд ли шифровал колышками военные разработки. Они не виделись четверть века, Елена ничего о ней не знала. Может, и сама Рената пошла в итоге в науку? По стопам отца, как сама Елена за дедом. Но отчего-то ей было страшно спрашивать у Алексея, знает ли он колдунью Камаеву: вдруг не только ее магии, но и самой Ренаты никогда не было.

      От долгого сидения на коленях у Елены затекла спина, она еле разогнулась. Все-таки, ей уже не двадцать лет, чтобы три часа кряду ползать по библиотеке от бумажки к бумажке. Она сама не заметила, как вылезла в коридор. Надо было что-то поесть. Калораж кукурузных палочек не покрывал работу нейронных связей.

      Да и дети, наверное, есть хотели?

      Она была уже на полпути к кухне, когда Алексей портировался в прихожую. Траекторию движения пришлось сменить.

      – Здравствуй, дорогая. – Елена получила короткий поцелуй в губы и усталую улыбку.

      Мальчики чуть не снесли его с ног, Алексей подхватил их обоих и понес в столовую. Для Тихона и Миши его приход всегда был праздником. В те времена, когда она сама еще была Леночкой, она также бросалась папе на шею, когда он возвращался вечером из мастерской. Ее отец был насквозь пропитан машинным маслом, от Алексея пахло каменной сыростью Медной горы.

      – Я думала, вы вместе с Верой вернетесь, – сказала Елена, когда они расселись за пустым обеденным столом.

      – У нее скоро суд с Олей. – Передав жене сына, он снял мундир и закатал рукава рубашки. – Пытается вытянуть непредумышленное причинение смерти.

      – А оно непредумышленное?

      – Зависит от того, с какой стороны посмотреть. – Алексей заулыбался. По велению его руки дипломат влетел в столовую и опустился на соседний стул. – Прокурорчик будет тянуть на максимальный срок, но Вера его с потрохами съест, еще не оперился.

      – А что за дело?

      – Вера расскажет, когда выиграет. Смотри, – он открыл дипломат и бережно вытащил перемотанную бечевкой бумажную папку, – у меня для тебя есть сюрприз.

      Ни