Союз нерушимый: Живь. София Вереземская

кричать Леночку домой. Тогда лапки с колышками укладывались обратно на пергамент, как придется, заплетаясь в ногах, падали друг на друга. Отец потом порол Ренату – перевод с аккадского обошелся ему в полдиоптрия. Рената рассказывала, что у папы лапки с колышками не пляшут, у него они с маршем встают по своим местам и рассчитываются на первый-второй.

      Леночке бы на это глянуть хоть одним глазком, но вот в чем дело – не положено. Ни ей, ни кому бы то ни было не положено было знать, что Камаевы – волшебники.

      Товарищи-маги.

      Зачем нужно было это скрывать, Леночка так и не поняла, но тайну эту охраняла очень ревностно. Узнай мать, что у Камаевой-матери, помимо ящика с импортными колготками, есть еще и магия, на месте б умерла от зависти. Залогом ее здоровья был Брестский чулочный комбинат.

      Стоило начаться школе, Ренату определили в какое-то далекое и приличное училище. Леночка осталась в Рязани. На этом из ее жизни пропали и дружба, и магия. Осталась только наука.

      На биофак в МГУ дедушка ее привел в седьмом классе через парадную. В его годы солиднее было рядом со своей фамилией иметь профессорскую приписку. Он был просто «доц.» – доц. М.А. Уклейкин. Докторскую в свое время дедушка так и не защитил, потому что терпеть не мог большевистскую бюрократию, но слава богу, разглядел академика в Леночке. Как только на горизонте замаячила возможность житья в четырех комнатах с кладовкой сгущенки, Леночке это очень понравилось. Воняло в корпусе папиросами и дохлыми курами, но доц. М.А. Улейкин знал, что стенка анатомических препаратов умеет влюблять в себя пытливые умы. На весенних каникулах того же класса с Леночкой случился Ленинград, а вот любови с ним – нет. Зато Кунсткамера расхристалась во все сердце. Там и обвенчались.

      В Москву мать Лену не отпустила, пришлось остаться в Рязани. Замуж за кафедру анатомии провожала ее неохотно, этот брак она не одобряла. После свадьбы из Леночки пришлось сделаться Еленой, а потом и Еленой Александровной. Затянулась семейная жизнь на без малого восемь лет, в аспирантуре отпраздновали жестяную свадьбу, да и накрылось все медным тазом. Случился громкий развод.

      На второй брак мать благословляла куда охотнее. Алексей был союзным прокурором. Елена не сразу выяснила, что Союз – не советский, а магического народа республик. К тому моменту привычнее было думать, что они с Ренатой были большими фантазерками. Верилось в это легко: о Камаевых в их доме не вспоминали, будто и не было их никогда. Не находила Елена их и в телефонной книге, да и в районной администрации мать Ренаты, как оказалось, не работала. Спросить было не у кого, и тут вот оно. Волшебный мир сам за ней явился и решил прибрать к рукам, раз уж она и без того о них знала.

      В этом мире, расползшемся в границах СНГ, было все: свои министерства, свой президент, своя армия, свои школы. Возможно даже свои города, целиком населенные волшебниками, но в этом Елена не была уверена наверняка. Из Рязани ей пришлось переехать в Свердловскую область, под Екатеринбург – столицу Союза магического народа республик. Таким гражданством она теперь могла похвастаться.

      Могла