Сон о прекрасной Земле. Федор Федорович Метлицкий

грядущим нищенством. Или – мелькала горделивая мысль: это из-за романтического устремления, несовместимого с потребительством.

      Хотя из этого равновесия он неоднократно вырывался на волю. Однажды, не чувствуя меры, во время посиделок с соратниками, в приливах доверия допился до отключения, на миг, сознания, и приятель-собутыльник довез его домой на такси. Выскочила на улицу жена, и тот, передавая мужа с рук на руки, вздохнул:

      – Хороший человек, но пьет! Ой, пьет!

      ****

      Когда-то пришедшие добровольно в дирекцию Движения штатные сотрудники, набранные на низкую зарплату – из взносов от предпринимателей, вначале с энтузиазмом восприняли появление новой международной организации – защитника бизнеса. Это были выходцы из позднего патерналистского Советского Союза, ничего не умеющие нанятые люди, считающие, что галушки будут сыпаться им в рот сами собой. Но они были единомышленниками, уверенными в общем деле, хотя и увиливающими от физических нагрузок и разной мелочной беготни.

      Нужна была черная кропотливая работа по составлению программы, собиранию, вися на телефонах, соратников по всей стране, беготня по организациям, аренда и подготовка зала для учредительной конференции, вплоть до цветов в вазе на стол президиума.

      Шеф с удовлетворением видел, как пришедший из журналистики Резиньков с бабьим лицом и артистическими волосами до плеч, вальяжный, что намекало на природные задатки современного руководителя, сразу взял на себя ответственность: сидя в кресле, как на троне, шпынял сотрудников словно они были у него на посылках. Несмотря на то, что те огрызались, предлагая ему бегать вместо себя. Вот готовый зам! Даже самому шефу хотелось таскать за ним стулья. До прихода в Союз он был журналистом, смелым, но чующим нутром опасные темы, которые отбрасывал, как непреодолимую природную преграду.

      Худенький бухгалтер, со сварливым голосом старичка, тоже проявил необычайную самостоятельность, взял всю бухгалтерию на себя.

      – Мы тут как-нибудь без вас. Вы уж занимайтесь своим делом, спасайте страну.

      Сразу был видно – самостоятельный!

      Впервые он появился в офисе в грязноватой штормовке и резиновых хлюпающих сапогах, извиняясь: «Только что из деревни за городом, там у меня изба, дача. Кандидат наук. Могу быть главным бухгалтером».

      Он назвался кандидатом наук, и шеф поверил ему безусловно, обрадовался, даже забыл спросить документы. В таком виде он приходил на совещания, и соучредители осторожно отодвигались от него.

      Другие сотрудники тоже старались, но им не хватало умений и опыта (или ленились?), и шефу даже приходилось за них, глядящих в сторонке, перетаскивать тяжелые столы. Не говоря о плотно сбитых сотрудницах, убежденных, что таскать – дело мужчин, даже начальников. Горюнов боялся обидеть кого-то, и ходил вокруг да около прямой грубости приказа. Молодой молчаливый айтишник с большой вихрастой головой, втянутой в плечи, с кривыми короткими ногами, выглядел современным пацаном, словно играющим на компьютере, не глядя на клавиши. Молодая особа, глубоко беременная,