«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина. Фаддей Булгарин

другого поклонника Воейковой – Н. М. Языкова: «Забуду ль вас когда-нибудь / Я, вами созданный?» (К А. А. Воейковой (1824)). В итоге Воейкова – идеальный адресат письма и поэтического послания – обретает черты Музы и Пигмалиона, пробуждающего к творческой жизни своих поклонников. Однако Булгарину, как не раз случалось в его жизни, не удалось удержаться на высоте «рыцарского» и дружеского общения.

      При всем многообразии тем булгаринской дружеской переписки можно обозначить некую семантическую и стилистическую доминанту, кодирующую эпистолярий, – это травма идентичности и связанные с ней мотивы предательства, зависти, неприятия чужака. Восходящие к ней вопросы национальной принадлежности проходят через всю дружескую переписку Булгарина: это обсуждение и польской идентичности в русском мире, и своего «руссизма» в немецком окружении Лифляндии. Тема национальной самоидентификации никогда не исчезает из переписки Булгарина и Греча: даже в ранние (лучшие) годы их дружбы, расстроенный и обиженный отношением к нему как к чужаку, Булгарин восклицал: «Я помню, что я живу между Вислою и Волгою, и довольно» (с. 171). Время от времени Греч язвительно отзывается о поляках, объясняя характер Булгарина его «сарматской башкой»[29] и называя «польским маньяком»[30], а Булгарин отвечает выпадами против немцев: «…как вещь немец бесподобен, как человек – дрянь. – Есть исключения, this is exception! Но как редки эти исключения!» (с. 175). Эти споры обрели хотя и не явный, но публичный характер в полемике Булгарина и Греча о польских музыкантах братьях Контских, высоко оцениваемых Булгариным, – по крайней мере «немузыкальная» подоплека полемики была очевидна. Польский вопрос после восстания 1831 г. – сложная, болезненная и тем не менее самая устойчивая по своей частотности тема дружеской переписки Булгарина с А. Я. Стороженко. Защита польских интересов – языка, культуры, открытости для других регионов России, методы смягчения и привлечения поляков на правительственную сторону – все время в поле зрения булгаринских писем к Стороженко[31].

      IV

      Отмеченные тематически-мотивные особенности дружеской переписки Булгарина корреспондируют с особенностями эпистолярной стилистики. По сравнению с профессионально-деловым письмом значительно расширяется диапазон включенной в дружеское письмо иноязычной лексики: наряду с преобладающими французскими словами и выражениями Булгарин активно пользуется заимствованиями из латыни, немецкого и польского языков. Немецкий язык нередко служит для характеристики остзейцев, воссоздает их живую речь. К польскому (поговорки, формулы вежливости и проч.) Булгарин обычно обращается в письмах к корреспондентам, в той или иной степени понимающим польский язык, – Кукольнику, Стороженко. В письмах корреспондентам, не знающим польского языка, Булгарин, как правило, дает перевод или русский эквивалент: «У поляков есть пословица: “Kraść milione, a kochać się w królewnie”, т. е. уж если красть, то миллионы, а влюбляться, так

29

Переписка Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина. С. 369.

30

Там же. С. 476.

31

См. об этом: Акимова Н. Н. Дружеская переписка в зеркале эпохи // Научные труды Санкт-Петербургской академии художеств. СПб., 2022. Вып. 63. С. 79–99.