Весна, весна! Как воздух чист…. Евгений Баратынский

мил! – она ему сказала. —

               Возьми же мой цветок!»

      Он что же деве? Он спесиво:

               «На что мне твой цветок?

      Ты даришь мне его – не диво:

               Увянул твой цветок».

Июнь – июль? 1821

      44

      Ты был ли, гордый Рим, земли

                                                      самовластитель,

               Ты был ли, о свободный Рим?

               К немым развалинам твоим

      Подходит с грустию их чуждый

                                                            навеститель.

      За что утратил ты величье прежних дней?

      За что, державный Рим, тебя забыли боги?

               Град пышный, где твои чертоги?

      Где сильные твои, о родина мужей?

      Тебе ли изменил победы мощный гений?

               Ты ль на распутии времен

               Стоишь в позорище племен,

      Как пышный саркофаг погибших

                                                              поколений?

      Кому еще грозишь с твоих семи холмов?

      Судьбы ли всех держав ты грозный

                                                          возвеститель?

               Или, как призрак-обвинитель,

      Печальный предстоишь очам твоих сынов?

Июль – первая половина августа 1821

      45

      Чтоб очаровывать сердца,

      Чтоб возбуждать рукоплесканья,

      Я слышал, будто для певца

      Всего нужнее дарованья.

      Путей к Парнасу много есть:

      Зевоту можно произвесть

      Поэмой длинной, громкой одой,

      И ввек того не приобресть,

      Чего нам не дано природой.

      Когда старик Анакреон,

      Сын верный неги и прохлады,

      Веселый пел амфоров звон

      И сердцу памятные взгляды,

      Вслед за толпой младых забав,

      Богини песней, миновав

      Певцов усерднейших Эллады,

      Ему внимать исподтишка

      С вершины Пинда поспешали

      И балагура-старика

      Венком бессмертья увенчали.

      Так своенравно Аполлон

      Нам раздает свои награды;

      Другому богу Геликон

      Отдать хотелось бы с досады!

      Напрасно до́ поту лица

      О славе Фофанов хлопочет:

      Ему отказан дар певца,

      Трудится он, а Феб хохочет.

      Меж тем, даря веселью дни,

      Едва ли Батюшков, Парни

      О прихотливой вспоминали,

      И что ж? нечаянно они

      Ее в Цитере повстречали.

      Пленен ли Хлоей, Дафной ты,

      Возьми Тибуллову цевницу,

      Воспой победы красоты,

      Воспой души своей царицу;

      Когда же любишь стук мечей,

      С высокой музою Омира

      Пускай поет вражды царей

      Твоя воинственная лира.

      Равны все музы красотой,

      Несходство их в одной одежде.

      Старайся нравиться любой,

      Но помолися Фебу прежде.

1821?

      46

      Так!