Весна, весна! Как воздух чист…. Евгений Баратынский

пажитей признательней Фортуны!

      Для них безвестный век, для них свирель

                                                                 и струны;

      Они доступны всем и мне за легкий труд

               Плодами сочными обильно воздадут.

      От гряд и заступа спешу к полям и плугу;

      А там, где ручеек по бархатному лугу

      Катит задумчиво пустынные струи,

      В весенний ясный день я сам, друзья мои,

      У брега насажу лесок уединенный,

      И липу свежую, и тополь осребренный;

      В тени их отдохнет мой правнук молодой;

      Там дружба некогда сокроет пепел мой

      И вместо мрамора положит на гробницу

               И мирный заступ мой, и мирную

                                                                   цевницу.

<1821>

      28

      В своих стихах он скукой дышит,

      Жужжаньем их наводит сон.

      Не говорю: зачем он пишет,

      Но для чего читает он?

<1821>

      29

      Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти

               В сей жизни блаженство прямое:

      Небесные боги не делятся им

               С земными детьми Прометея.

      Похищенной искрой созданье свое

               Дерзнул оживить безрассудный;

      Бессмертных он презрел – и страшная

      казнь

               Постигнула чад святотатства.

      Наш тягостный жребий: положенный срок

               Питаться болезненной жизнью,

      Любить и лелеять недуг бытия

               И смерти отрадной страшиться.

      Нужды непреклонной слепые рабы,

               Рабы самовластного рока!

      Земным ощущеньям насильственно нас

               Случайная жизнь покоряет.

      Но в искре небесной прияли мы жизнь,

               Нам памятно небо родное,

      В желании счастья мы вечно к нему

               Стремимся неясным желаньем!..

      Вотще! Мы надолго отвержены им!

               Сияет красою над нами,

      На бренную землю беспечно оно

               Торжественный свод опирает…

      Но нам недоступно! Как алчный Тантал

               Сгорает средь влаги прохладной,

      Так, сердцем постигнув блаженнейший мир,

               Томимся мы жаждою счастья.

<1821>

      30. Элегия

      Нет, не бывать тому, что было прежде!

      Что в счастье мне? Мертва душа моя!

      «Надейся, друг!» – сказали мне друзья.

      Не поздно ли вверяться мне надежде,

      Когда желать почти не в силах я?

      Я бременюсь нескромным их участьем,

      И с каждым днем я верой к ним бедней.

      Что в пустоте несвязных их речей?

      Давным-давно простился я со счастьем,

      Желательным слепой душе моей!

      Лишь вслед ему с унылым сладострастьем

      Гляжу я в даль моих минувших дней.

      Так нежный друг, в бесчувственном забвенье,

      Еще