Весна, весна! Как воздух чист…. Евгений Баратынский

души от колыбельных дней;

      Не тщетно нежности я веровал твоей,

      Тогда еще, тогда достойный их ценитель!..

               Приди ж – и радость призови

               В приют мой, радостью забытый;

      Повей отрадою душе моей убитой

      И сердце мне согрей дыханием любви!

      Как чистая роса живит своей прохладой

      Среди нагих степей, – спасительной усладой

               Так оживишь мне чувства ты.

Июль 1822

      55. Эпиграмма

      Везде бранит поэт Клеон

      Мою хорошенькую музу;

      Всё обернуть умеет он

      В бесславье нашему союзу.

      Морочит добрых он людей,

      А слыть красоточке моей

      У них негодницей обидно.

      Поэт Клеон смешной злодей;

      Ему же после будет стыдно.

1822?

      56

      Неизвинительной ошибкой,

      Скажите, долго ль будет вам

      Внимать с холодною улыбкой

      Любви укорам и мольбам?

      Одни победы вам известны;

      Любовь нечаянно узнав,

      Каких лишитеся вы прав

      И меньше ль будете прелестны?

      Ко мне, примерно, нежной став,

      Вы наслажденья лишены ли

      Дурачить пленников других

      И гордой быть, как прежде были,

      К толпе соперников моих?

      Еще же нужно размышленье!

      Любви простое упоенье

      Вас не довольствует вполне;

      Но с упоеньем поклоненье

      Соединить не трудно мне;

      И, ваш угодник постоянный,

      Попеременно я бы мог —

      Быть с вами запросто в диванной,

      В гостиной быть у ваших ног.

1822 или 1823

      57. Падение листьев

      Желтел печально злак полей,

      Брега взрывал источник мутный,

      И голосистый соловей

      Умолкнул в роще бесприютной.

      На преждевременный конец

      Суровым роком обреченный,

      Прощался так младой певец

      С дубравой, сердцу драгоценной:

      «Судьба исполнилась моя,

      Прости, убежище драгое!

      О прорицанье роковое!

      Твой страшный голос помню я:

      „Готовься, юноша несчастный!

      Во мраке осени ненастной

      Глубокий мрак тебе грозит;

      Уж он сияет из Эрева,

      Последний лист падет со древа,

      Твой час последний прозвучит!“

      И вяну я: лучи дневные

      Вседневно тягче для очей;

      Вы улетели, сны златые

      Минутной юности моей!

      Покину всё, что сердцу мило.

      Уж мглою небо обложило,

      Уж поздних ветров слышен свист!

      Что медлить? время наступило:

      Вались, вались, поблеклый лист!

      Судьбе противиться бессильный,

      Я жажду ночи гробовой.

      Вались, вались! мой холм могильный

      От грустной матери сокрой!

      Когда ж вечернею порою

      К нему пустынною тропою,

      Вдоль незабвенного ручья,

      Придет поплакать надо мною

      Подруга нежная моя,

      Твой