Два билета в никогда. Виктория Платова

начале девяностых переквалифицировался в бизнесмены. И, пользуясь наработанными связями, организовал экспорт круглого леса – так возник «Норд-Вуд-Трейд», небольшая поначалу компания с двумя филиалами в Сортавале и Игарке. Увидеть расцвет своей империи он не успел: киллеры расстреляли Владимира Николаевича на выходе из Мытнинских бань, куда он захаживал еще со студенчества и с возрастом привычке своей не изменил. Он вообще был человеком привычки. Белла Романовна тоже значилась одной из них, быть может, – наряду с Мытнинскими банями – самой застарелой. К своим тридцати плакатный райкомовский красавчик стал погуливать, но старался делать это аккуратно, чтобы не причинять душевных страданий Белле и сыновьям. Да и карьере чрезмерное увлечение женщинами могло навредить. Новое же, свободное от условностей время диктовало и новый стиль поведения: молодые любовницы при нуворишах стали его неизменным атрибутом. Имелись они и у Владимира Николаевича, но, к чести новоиспеченного миллионера, Беллу он не оставил.

      А Белла не оставила его. И «Норд-Вуд-Трейд». Когда изрешеченный девятнадцатью пулями, выпущенными из автомата Калашникова, Владимир Николаевич Новиков ушел в небытие, у руля компании встала маленькая, ничем не примечательная женщина. Бывшая домохозяйка, в активе которой значился лишь ФинЭк, законченный с красным дипломом когда-то в юности. Это казалось тем более невероятным, что от желающих прибрать компанию к рукам отбоя не было. Но Белла (откуда что взялось?) проявила себя блестящим стратегом и не менее блестящим тактиком, способным создавать временные союзы с людьми, от которых сам отец-основатель «Норд-Вуд-Трейда» бежал как от чумы. Она ездила на стрелки к бандитам и ужом вползала в кабинеты бывших сослуживцев Владимира Николаевича. «Володиной вдове» мало кто отказывал, и постепенно Белла Романовна обзавелась уже своими связями. Лесная империя росла и ширилась, отвоевывая все новые пространства; Белла работала по двадцать часов в сутки, лично летала с инспекциями в самые отдаленные подразделения, научилась ругаться матом и пить водку с работягами. Сама-сама-сама, – ставок на сыновей она не делала изначально.

      Не то чтобы они были неудачниками, её сыновья… Сказать так – означало бы покривить душой. Они просто не соответствовали масштабу.

      И хватка.

      Им недоставало хватки – как будто коренные зубы по какому-то недомыслию не прорезались и они до сих пор пускали в ход молочные.

      Того и гляди – расшатаются и выпадут.

      А воевать с пустыми деснами – значит обречь себя на поражение.

      Впрочем, был кое-кто, к кому железная старуха в последние годы начала присматриваться. Осознание того, что на горизонте промелькнула родственная ей душа, наполняло существо Беллы Романовны смутной надеждой. Блуждающий огонёк казался едва различимым, из него еще предстояло раздуть пламя – и тут на первый план выходил фактор времени. Сколько его осталось? Чистого времени относительной физической крепости и ясности ума? Конечно,