Адини. Великая княжна. Александр Пругло

Михаил Юрьевич сначала опешил от такой наглости, заколебался, а потом добродушно улыбнулся.

      – Извольте принести мне нож для разрезания страниц! – тормознула какого-то слугу в ливрее. Вообще-то салон Павловой отличался аристократической изысканностью, даже многочисленные слуги были одеты в красивые ливреи с гербовыми пуговицами! А уж о самом убранстве комнат нечего и говорить! Не хуже, чем у нас в Зимнем!

      Получив изящный костяной ножичек, я уселась и начала разрезать страницы книги. Читать её мне не особо и нужно было: хорошо помнила содержание романа ещё со школьной скамьи. В своё время написала школьное сочинение “Образ Печорина” так, что наша учительница русского языка и литературы Евгения Дмитриевна ставила мою работу всем в пример, просила меня зачитать эту работу перед своим классом, а потом и перед параллельным. И, соответственно, щедро осыпала меня за это пятерками. Так что о Печорине я была готова поболтать с автором бесконечно долго. И хотела его этим удивить.

      За каких-нибудь полчаса я разрезала все листы, просмотрела, вспомнила текст. И вроде бы с сожалением отдала книгу обратно автору. Шепнула ему:

      – Прочитала! Мне очень понравилось! Хотелось бы с вами поговорить об этой замечательной книжке и её главном герое!

      – Неужто прочитали всю книгу? Что-то сомневаюсь.

      – А я очень быстро читаю! Владею новейшей немецкой техникой скорочтения! – соврала.

      –Давайте уже в конце вечера обсудим, а то начали съезжаться гости. Нам спокойно поговорить не дадут!

      – Сейчас буду знакомить вас, Шурочка, со многими известными людьми! – это сказал стоявший рядом с Лермонтовым Александр Сергеевич.

      Пушкин подводил меня к группкам людей, здоровался, представлял меня, говорил: “ Знакомьтесь, это моя протеже Шурочка, приехала из провинции! Очень талантливая барышня! Рекомендую сегодня её послушать!” Я, в свою очередь, кланялась и делала реверанс. Потом Александр Сергеевич представлял мне этих господ.

      К моему разочарованию, кроме М.Ю. Лермонтова я не услышала ни одного имени более-менее известного мне деятеля. Нет, фамилии вроде как бы знакомые, где-то их слышала. Но… Среди присутствующих были Хомяков Алексей Степанович, историк и писатель, поборник православия и старины, выступавший за созыв нового Земского собора. Погодин Михаил Петрович также был профессором Московского университета, писателем, публицистом и издателем. Шевырев Степан Петрович – историк, критик и поэт. Писатель Аксаков Сергей Тимофеевич, автор знаменитой сказки “Аленький цветочек”, пришел на вечер с сыновьями Иваном и Константином.

      Это были так называемые “славянофилы”. Другая группа людей называлась “западниками”. К ним относились Грановский Тимофей Николаевич – декан историко-филологического факультета Московского университета, знаменитый ученый-медиевист, Кетчер Николай Христофорович, поэт, переводчик и известный московский врач, Кавелин Константин Дмитриевич, недавно закончивший юридический факультет