Адини. Великая княжна. Александр Пругло

вышла в коридор, где тускло горел зелёным цветом ночной светильник. Настенные часы показывали половину шестого. Услышала шум со стороны дороги д кухни и поняла, что кухарка уже куховарит.

      Вернулась в спальню, включила настольную лампу. Быстренько оделась и собралась, пошла на кухню.

      –Доброе утро! – обратилась к женщине. – Можно ли по телефону заказать извозчика?

      –Конечно! Вам нужно прямо сейчас?

      –Да! Мне побыстрее надо уехать! Не хочу будить, тревожить хозяев! Оставлю им записку!

      –Сию минуту, барышня! Посидите пока здесь, а я пойду к телефону.

      Через пару минут она вернулась и сообщила, что извозчик прибудет в течение получаса. Предложила мне, пока буду ждать, кружку узвара со вчерашними бутербродами и расстегаями. Так я ещё и позавтракала.

      До вокзала доехала, когда уже совсем рассвело. Обрадовалась, что сейчас буду в своем теплом, уютном купе. Рано обрадовалась! Казаки, оцепившие царский поезд ни в какую не хотели меня пропускать! Ни даже позвать кого-нибудь из поезда не хотели. Причиной было моё довольно таки скромное одеяние и невзрачный вид. Ещё и посмеялись они, когда я назвала себя великой княжной. Посоветовали идти в здание вокзала, обратиться к дежурному по вокзалу или к дорожной полиции.

      Несмотря на столь ранний час, народу в зале ожидания было очень много. Очевидно, что многие люди и ночевали здесь в ожидании своего поезда. А некоторые и не дожидались поезда, а попросту бомжевали здесь. К билетным кассам были большие очереди, люди толпились уже в столь ранний час. Не было очереди только к кассе для военных, но пожилой усатый кассир отказалс меня даже выслушать, захлопнув окошко перед носом. Дежурный по станции тоже отказался предоставить мне телефонный аппарат, сказав, что он только для служебного пользования, на нем запрещено звонить посторонним. А когда я обратилась к высокому мордатому полицейскому, тот посмотрел на меня нетрезвым башенными глазами и рявкнул:

      –Пашпорт!

      –У меня нет паспорта, я ещё несовершеннолетняя!

      –Знаем мы таких, “несовершеннолетних”! Пойдешь сейчас со мной. – он грубо схватил меня за руку и потащил меня в комнату полиции, где сидел ещё один полицейский, худой и сердитый. Я заплакала, потому что действительно испугалась, когда эти двое стали обвинять меня в занятии проституцией!

      Я пыталась опираться, сказала, что учусь в Екатерининском институте благородных девиц, чем загнала себя в ещё больший тупик, потому что этот негодяй, худой и сердитый, ехидненько так попросил назвать фамилию начальницы института. А я забыла, хотя и знала, просматривая программу своих визитов в Москве. Полицейские рассмеялась и уже начали намекать друг другу о гнусных планах насчет моего тела. У меня вообще после этого душа ушла в пятки. Помню из своей прошлой жизни, когда вот такие же блюстители порядка насиловали и убивали невинных девушек, а затем избавлялись от трупа. И где меня в таком случае найдут?

      Выручил жандармский ротмистр, вошедший в кабинет. Я не стала качать права, а вскочила и кинулась к нему:

      –Ваше благородие,