Цвет мести. Корнелия Функе

как раз предостерегал Дориа и Мегги от огромного быка, который бесчинствовал в Андалузии, как вдруг рядом с ним в дверях возник Баптиста. Ниям по одному его виду понял – что-то случилось. Тот кивнул Фариду в знак приветствия и жестом подозвал мужчин в дальний уголок комнаты.

      – Твой медведь нашел вот эту штуку, – шепнул он Черному Принцу. Тот внимательно наблюдал, как Баптиста извлекает что-то из поясной сумки. Это оказалась деревяшка, не длиннее безымянного пальца, покрытая тонкой резьбой. Верхняя треть деревяшки представляла собой плечи и голову, лицо было вырезано настолько точно, что Фарид, не веря своим глазам, проследил его черты кончиком пальца. То было лицо Нияма.

      – Медведь нашел это под шкурой, на которой ты спишь, – сказал Баптиста. – Он его даже обнюхал, не съедобна ли эта штука.

      – Это выглядит как амулет на счастье из тех, что продают на рынке, – сказал Фарид. – Некоторые фигурки сделаны с Виоланты или с Перепела. С меня и с Сажерука тоже такие есть, – добавил он не без гордости.

      Но Баптиста помотал головой:

      – Не может человек вырезать лицо так точно. Ни единого следа от резца! Выглядит так, будто лицо просто выросло из дерева! – Баптиста знал, о чем говорил. Свое собственное лицо, изуродованное рытвинами оспы, он привык прятать под маской из дерева или из кожи. Маски Баптисты зачастую оказывались красноречивей его собственного лица. Они изображали радость, гнев, боль…

      Мортимер взял деревяшку у него из рук и озабоченно рассмотрел со всех сторон.

      – Я видел такую штуку с лицом Мегги только сегодня утром! Данте показал ее мне. Я велел ему вернуть ее на место, потому что решил, что это подарок от Дориа.

      Данте сидел с четырьмя другими детьми вокруг Фенолио и, раскрыв рот, слушал историю Чернильного Шелкопряда. Когда отец попросил мальчика показать, где он нашел деревяшку, тот побежал к лестнице, ведущей под крышу, в сторону спален.

      Данте открыл дверь в комнату Мегги, и все увидели стеклянного человечка с серыми конечностями, шмыгнувшего под кровать. Догнавший друзей в коридоре Сажерук мгновенно узнал человечка и метнул ему вслед петлю из огня, но тот выскользнул, юркий как ласка, и выбрался из окна – только его и видели. Заклинатели огня хотели погнаться за ним по крышам, но, увы, ночь быстро поглотила стеклянного человечка. Ниям был ошеломлен выражением лица Сажерука, когда они с Фаридом вернулись в комнату через распахнутое окно. Страх, ненависть и ярость читались во взоре старого друга.

      – Ты не понимаешь! – выкрикнул Сажерук, когда Ниям попытался его успокоить. – Это точно был стеклянный человечек Орфея. Значит, Розенкварц тогда не ошибся. Мы должны его найти! Его и Орфея! Это просто какая-то чертовщина!

      Они рыскали по городу до самого утра. Ниям призвал на помощь бродячих музыкантов, а Мегги и Дориа мобилизовали всех своих друзей. Но стеклянного человечка и след простыл. А с ним исчезла и деревяшка, которую Данте по велению Мортимера снова вернул под кровать Мегги.

      Неприятный