Бренная любовь. Элизабет Хэнд

дом, – встрял Ник; он стоял в дверях и наблюдал – давно ли? – Странно, что ты о нем ничего не слышал, Дэниел, тебя вроде как раз такие интересуют.

      – Неизвестные литераторы?

      – Кровожадные психи. – Ник опять сел рядом с Ларкин. – Слушай, Ларк, он тебя еще не уморил? Бульвер-Литтона уже цитировал? Готфрида Страсбургского?

      – Ой, помолчи, Ник. – Ларкин обратила будоражащий взгляд на Дэниела, который невольно покраснел и понадеялся, что при свечах его смущения не видно. – Он просто ревнует. А ваша идея – волшебная. Такая будоражащая…

      Ник присвистнул. Ларкин пропустила это мимо ушей.

      – Значит, книга будет иллюстрированная, Дэниел?

      Он помотал головой.

      – В этом и загвоздка. Мне бы хотелось сопроводить текст иллюстрациями, но хочется чего-то нового. Найти бы уцелевшие части оксфордских фресок Россетти, Берн-Джонса и Морриса – с изображением Изольды, вышивающей черные паруса…

      – Их не существует, – оборвал его Ник. – Я точно знаю, потому что хотел использовать их для обложки «Черных парусов».

      – Да, но они существовали. – Из кухни вышла Сира с подносом кофейных чашек, от которых поднимался пар. – Помню, когда я была в Оксфорде, нам про них рассказывали. Художники плохо подготовили поверхность, просто побелили кирпич, и краска сползла. Фрески осыпались и выцвели. В галерее над залом Оксфордского дискуссионного общества осталось несколько бледных фрагментов. Ой, молоко забыла!

      Она поспешила обратно в кухню.

      – Мотаем на ус, – сказал Ник. – Без тщательных подготовительных работ – никуда.

      Дэниел взглянул на Ларкин. Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ – восторженно, – и тут же получил пинок под столом от Ника.

      – Простите, я кое-что забыла наверху. – Ларкин встала и положила руку Дэниелу на плечо.

      Ему стало дурно. Желудь! Дэниел сунул руку в карман – да, тот по-прежнему был на месте. Сжав желудь в ладони, он хотел незаметно выбросить его на улицу и уже повернулся к перилам, когда Ник схватил его за руку.

      – Дэнни. – Он замер, почему-то решив, что его разоблачили. – Дэнни, слушай. Не надо.

      У Дэниела пересохло во рту.

      – Что – не надо?

      – Не связывайся с ней. Остерегись.

      Дэниел разжал ладонь и воззрился на друга; желудь скользнул обратно в карман.

      – В смысле?

      – Я про Ларкин. Не ведись на ее штучки! Это западня. Она просто… красивая, Дэнни, а тебе ведь нет дела до внешней красоты.

      – Вот еще! Конечно, есть, – ответил Дэниел. – Между прочим, ты сам хотел меня с ней познакомить. Она… интересная девушка. Яркая.

      – Это…

      – Ник! – крикнула Сира. – Тебе звонят!

      – Стой тут, никуда не уходи, – предостерег его Ник. – Не прикасайся к ней.

      Ник ушел в дом, встретившись в дверях с Сирой. Та вновь села за стол.

      – Звонит менеджер из «Дингуоллс», – извиняющимся тоном сказала она Дэниелу. – Хочет что-то уточнить про летний концерт. Это ненадолго.

      Дэниел великодушно замахал руками.

      – Брось,