Время разбрасывать камни. Кирилл Эдуардович Коробко

недоимку. Он задолжал десятину местной церкви за три года. Сегодня, как сказал вот тот поп, как раз день сбора подати.

      Яков нахмурился:

      – Что? Подать? Весной? Перед посевом? Ну и ну!

      Яков подал лошадь вперед, раздвигая толпу. Возле виселицы распоряжался очень толстый поп, с заносчивыми манерами. Рядом с ним стоял раскрытый воз с мешками зерна.

      – Вы, лентяи, смерды, и подлые люди, – вещал поп, тряся толстыми щеками, – никак не уразумеете, что платить церковную десятину повелел нам наш Господь. – Он широко перекрестился. – Кто не платит десятину, должен спросить себя, а не задолжал ли он Господу нашему? – Он перекрестился еще раз.

      – Ну что, Майк, посмотри на этого святошу, – сказал Яков. – Он вешает крестьянина только потому, что не нашел в его амбаре достаточно зерна для своего брюха. Ты таким же стать хочешь?

      – Неееет, – протянул Майк, – тот, кто голодал, никогда не заберет последнюю краюху хлеба у голодного. А если глянуть на эту жирную ряху, сразу видно, что не голодает он…

      – И как сейчас следует поступить? Пусть крестьянина вешают, или следует вмешаться?

      – Позволь, я вмешаюсь!

      – Действуй.

      Майк, спрыгнув с коня, стал перед монахом.

      – Ты хочешь взять с этого крестянина десятину, святой отец?

      Монах перевел глаза на Майка:

      – Так повелел Господь!

      – Объясни мне: десятина – это одна десятая от того, что лежит в амбаре?

      – Так положено по закону Господа нашего.

      – А сколько ты нашел в амбаре этого человека?

      – У этого бездельника? Да у него амбар пуст! Не может расплатиться зерном, заплатит шеей!

      Яков нахмурившись, вмешался:

      – Если у крестьянина амбар пуст, значит и десятину с него брать не следует!

      Священик вытаращился на него:

      – Да ты еретик!

      – Я тебя, сейчас, как отделаю этим посохом, посмотрим, кто из нас еретик! – зарычал Яков.

      Майк сделал знак Якову, чтобы не встревал, потом повернулся к попу:

      – Скажи мне, а не Христос ли накормил двумя рыбами пять тысяч человек? Поскольку у них еды не было?

      Монах тупо уставился на Майка.

      – А не Иисус ли сказал: «Царствие божие так же возрастает, как зерна, брошенные в землю1»? – продолжал Майкл. – Как ты собираешься взращивать царствие божие, в душах этих крестьян, если ты у них посевное зерно отнимаешь? А не следовало бы, тебе, святой отец, спросить у этого крестьянина: «А чем ты сеять будешь, сын мой?».

      Святоша таращил на Майка бессмысленные глаза.

      Видя, что святой отец молчит, Майк продолжил:

      – А ты подумал, что если ты сейчас одного крестьянина повесишь, остальные, увидев это, разбегутся по лесам? И примутся, с голодухи, разбойничать, и грабить прохожих? Как делала до этого банда Чарли Свистуна! Поскольку справедливости, и отеческого вспомоществования, от тебя не дождаться?

      Яков сказал себе: «Ну и ну! Майк только что изобрел политэкономию!»

      Он приказал:

      – Ну-ка,

1

Евангелие от Марка, 4:26