Крест. Роман Воронов

рающего старинные свитки оракула, Ученику казалось, что перед ним крестоносец, вернувшийся из похода, но никак не книжный червь, с неохотой оторвавшийся только что от очередного заумного фолианта. Тем временем ученый муж в облике неудержимого воина оторвался наконец от бумаг и поднял глаза на юношу.

      – Пятнадцать лет? – коротко бросил он и снова вернулся к увлекающему его, по всей видимости, занятию – перетасовывать сильными жилистыми пальцами папирусные трубочки и беззвучно шевелить тонкими, упрямыми губами.

      – Тринадцать, – робко ответил Ученик и громко икнул, тем самым полностью признав свою ничтожность перед величием собеседника.

      – Не тушуйтесь, молодой человек, – в стальном взоре вспыхнул огонек, а голос стал мягким и теплым. – Во времена своего ученичества я краснел, как барышня, ненароком очутившаяся в солдатской бане, всякий раз, когда учитель спрашивал у меня имя, – старик был совершенно беспамятен на лица и фамилии, но часами мог цитировать Сократа и Апулея. Памятуя о том своем позоре, обещаю не мучить вас подобным вопросом. Итак, поговорим сегодня о… Кресте.

      – Как символе веры? – Ученику хотелось поскорее оправдаться перед собою и правильной догадкой выразить благодарность Учителю.

      – Как символе мироустройства, – поправил оракул и, напялив на орлиный нос окуляры, полностью разрушил романтический образ бравого вояки в глазах Ученика.

      – Вообще-то, Учитель, – слегка разочарованным тоном огрызнулся юноша, – я смутился перед вами не как перед наставником, на коего, признаюсь, вы не похожи, а скорее как перед человеком, представившимся мне… – тут Ученик запнулся, порозовел, но произнесенные мысленно слова, уже не в силах задержаться в гортани, вырвались наружу: – крестоносцем.

      Учитель удивленно вскинул брови, медленно снял окуляры и… неожиданно расхохотался.

      – Было дело, молодой человек. Помню, как-то раз переусердствовал с алебардой и, не удержавшись на стене, рухнул вниз, прямо на головы ошалевших сарацин. Полет, доложу я вам, получился весьма продуктивным: отчаянно работая всеми конечностями, я сломал две штурмовые лестницы и, подобно древнему беспощадному дракону северных дикарей, приземлился в самую гущу мавров. Надо было видеть их шоколадные рожи, окружившие меня со всех сторон.

      Учитель загоготал, хлопая со всей силы недюжинной ладонью по столу, отчего нежные свитки пустились в безумные танцы, перепрыгивая с конца на конец и, весьма вероятно, теряя при этом буквы, а то и целые фразы, написанные мудрецами много лет назад.

      – А что было дальше? – глаза юноши засветились огнем любопытства, он привстал со скамейки и вытянулся вопросительным знаком.

      – Мы отвлеклись, – вдруг сухо и холодно произнес наставник, смахнул одинокую слезу, выступившую на левом глазу, и заново водрузил на нос свои стекла, самые настоящие учительские и совсем не героические.

      – И все же, Учитель? – захныкал Ученик, расстроившийся еще больше из-за прерванного рассказа.

      – Кровь, – Учитель стал серьезным, и очи его, спрятанные за стеклами, вновь обрели стальной блеск. – И коли я сейчас перед тобой, значит, не только моя.

      Он придвинул к себе бумагу, довольно свежую по сравнению с трубочками, лежащими рядом, – лист оказался чистым. Наставник уверенным движением провел две пересекающиеся линии, вертикальную и горизонтальную – получился крест. В верхней части листа он красивым размашистым почерком написал: «Бог, Свет, Рай», в нижней – «Тьма, Антипод, Ад», горизонтальная перекладина получила имя «Земля».

      Оторвавшись от чертежа, мужчина спросил Ученика:

      – Все понятно?

      – Нет, – честно ответил юноша, внимательно разглядывая изображенную на желтой бумаге схему.

      – Сотворение Абсолютом плотного плана – это создание условий для выделенных Им Частей Самое Себя для исполнения Акта Самопознания, и Антимир – также часть этого плана, часть этих условий.

      – Учитель, – молодой человек усердно почесал затылок, – стало еще более непонятно.

      Крестоносец в отставке терпеливо вздохнул и ткнул пальцем в свои каракули:

      – Бог создал Землю из Света, то есть уплотнил материю лучистой энергии до состояния камня, а чтобы удержать эту конструкцию на плаву, то есть не дать ей опуститься на дно, Ему пришлось, в пару Себе, сотворить и Антимир для равновесия.

      – Как грузило и поплавок? – догадался Ученик.

      – Точно, Земля – это поплавок, а Ад – грузило. Молодец, юноша, – похвалил Учитель Ученика. – А теперь усложним схему, – и он в несколько движений дорисовал на каждом конце креста по треугольнику.

      Рис. 1

      Правый треугольник получил имя Ева, левый, соответственно, – Адам, а нижний, вдобавок к эпитетам Ад и Антипод, обзавелся Падшим Ангелом, Змием-искусителем и Противовесом.

      – Противовес? – задумчиво прочел вслух Ученик, на что Учитель удовлетворенно заметил:

      – Удерживает Высший Свет в плотном мире.

      – Адам и Ева? – молодой