Мексиканские каникулы. Светлана Комышева

этаж роддома. Врачи празднуют, им дали зарплату, которую задерживали месяцами. Им не до меня.

      А мне было жутко плохо. Болючая капельница с окситоцином действует, даже капая мимо. Схватки усиливаются. Вену вздуло пузырём. Я лежу после эпидуралки. Ноги обездвижены, а схватки всё сильнее. Я всё равно их прекрасно чувствую. Неимоверная боль. На мои крики никто не подходит. Жуткое чувство одиночества и страха сдохнуть тут, так и не родив.

      Между схватками я, как могу, успокаиваю себя и малыша. Как сумасшедшая, разговариваю сама с собой. Иногда почти в бреду. В конце концов всё подошло к финалу.

      Я на своих ногах дошла до родовой и очень быстро встретилась с первенцем. В родах сын получил травму шеи, но мне никто ничего не сказал. Зачем портить статистику?

      Через три дня выписали. О том, как я выхаживала моего сыночка–отдельная история. Хорошо, что обошлось без инвалидности.

      Наученная горьким опытом, я хотела перестраховаться, рожая второго сына. Мы уже могли позволить себе отдельную палату и акушерку. И, кажется, всё предусмотрели и обсудили. Но акушерка нас обманула и, по закону подлости, я попала рожать в её смену. Так зачем же упускать возможность двойной оплаты? Я опять рожала в одиночестве. Только с той разницей, что отделение было забито под завязку. Рожениц много. А бригад всего две. Они, милые, бегали в пене, от одной к другой, принимали роды по одному и по двое, кто как успевал.

      Я опять осталась одна. В своём платном боксе, в дальнем углу коридора. Иногда ко мне заходила акушерка, слушала сердцебиение малыша и…уходила к другим. Ибо им нужнее.

      Когда схватки стали нестерпимыми, я вышла в коридор и в отчаянии схватила своего врача за руку. Она,к счастью, в этот момент шла мимо моего бокса. Сказала, что пора, в надежде, что меня хотя бы посмотрят. Но нет. В ответ я услышала: «Милая, потерпи! Сейчас я приму роды у женщины и – сразу к тебе». В тот момент я не выдержала и сказала, что требую мою оплаченную акушерку.

      Приняв роды, минут через десять-пятнадцать, она явилась в бокс. Потирая ручки от радости, сказала: «Пора рожать».

      Но всё пошло не так удачно, как хотелось. Акушерка что-то крикнула в коридор, пока я корчилась от боли на родовом столе. Прибежали два неонатолога. Ребёнок застрял,запутался в пуповине.И родился фиолетово-синий, с двойным обвитием. Молча. Его завернули и унесли из боксана моих изумлённых глазах.

      Я опять осталась одна.

      Господи, эти минуты казались вечностью. Что с моим малышом? Где-то за стеной громогласно разорвал звенящую тишину крик малыша. Который по счёту за этот день? Я не знала. Я молилась, чтобы это был мой мальчик. Тревога сковала тело. Меня трясло, как осиновый лист на ветру.

      Прибежала врач: «Ну что, рожаем?» Посмотрела под пелёнку и ахнула: «Уже родила? Молодец!»Едва успела ей крикнуть вдогонку: «Что с ребёнком, скажииииите?!»

      Она выскочила из палаты. Через несколько минут вернулась акушерка. Рассказала, что сына удалось реанимировать. Его осмотрели, обработали, взяли анализы. Сделали необходимые процедуры. Сейчас с ним всё в порядке,