Сборник. Верианские хроники. Алия Шакирова

мужчина и новости приму с должным уважением к твоим чувствам и без истерик…

      Окаменевшее лицо Рэма выглядело почти величественно. Я снова восхитилась им – выдержка у принца и впрямь королевская.

      – Рэм, – произнесла, дегустируя новые ощущения от имени принца – теплая волна опять прошла по телу. – Я еще никогда так не радовалась близости мужчины, со времен первого мужа… честно… Просто то случилось пятьсот лет назад… И… так странно испытать подобное снова…

      Губы верианца дернулись в улыбке.

      – Если бы я мог пояснить, что чувствую я, – прошептал он. – Мне и сравнить-то не с чем… Просто… кажется, что ты… важнее всего мира, статуса… Да всего. И будь во мне чуть меньше силы воли, поверь, тебе пришлось бы отбиваться тогда и сейчас, – точно очнувшись, Рэм выпустил меня из объятий. – Даже если бросишь после трехмесячного срока ухаживания, буду всю жизнь наслаждаться воспоминаниями…

      Я поневоле улыбнулась и запустила пальцы в удивительные волосы принца. Похожие на тончайшие платиновые нити, на свету они отливали благородной голубизной. Рэм замер, прикрыл глаза и не двигался.

      – Ладно, я еще посмотрю, каков ты в качестве посла и вообще… дома, – произнесла, задумавшись. И правда – с каждым днем открывала все новые грани характера принца.

      Стеснение как рукой сняло, напротив, по телу разливалась удивительная легкость, словно бы я вообще ничего не весила.

      – А что за школа зрелости? – выпалила, наблюдая, как меняется лицо Рэма. Губы слегка дернулись, уголки приподнялись и сразу же опустились, ноздри принялись еле заметно раздуваться.

      – Не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла, – медленно произнес верианин, и снова нахмурился. – Школа, где обучают мальчиков… э-э-э… обращаться с женщиной… гм-м-м… во время секса… и до этого… – он так аккуратно подбирал слова, что у меня закралось подозрение.

      – Не хочешь же ты сказать, что вы тренировались ласкать женщин и заниматься сексом? – уточнила, чувствуя такую брезгливость, словно наступила на сотни мокриц, их тельца с глухим хлопком лопнули, обрызгав ноги мерзкой жижей.

      – Д-да, – выдохнул Рэм…

      Я отскочила от него так, словно принц весь состоял из этих раздавленных мокриц. Представив верианца за изучением женщины, как какого-нибудь животного: собаки, например – где погладить, где почесать… ощутила, как тошнота подступает к горлу.

      – Милена, – прошептал принц. – Это проходят все на нашей планете, абсолютно все мальчики… Надевают специальные тренажеры и…

      – Больше ни слова! – взвизгнула я, отступила назад, пошатнулась и рухнула бы на газон, если бы Рэм не удержал, очередной уже раз дернув на себя. Столкнувшись с его каменными мускулами, я испытала новый приступ брезгливости. Уперлась руками в грудь принца и осторожно отступила назад, на тропку.

      Не оборачиваясь, зашагала к живым сваям, спиной чувствуя, как сзади шествует Рэм.

      Тошнота все еще крутилась где-то в животе, подступая к горлу тугим комком. Я понимала, что, вероятно,