Быть огню. Эльма Зеленжар

лицо:

      – Он давно решил тебя убить, ради органов, а меня сделать подельницей. Только вот он так и не понял, что я тебя не боюсь.

      – Врешь. Тогда испугалась и сейчас боишься. – Морок подпер подбородок кулаком. – Но признаю, совсем не так сильно, как должна была.

      – Видишь насквозь, – грустно усмехнулась девушка. – Мог и умереть сегодня. Ничего не хочешь сказать?

      – Спасибо.

      – И все?

      – Что еще ты хочешь услышать?

      – Дозволения остаться при тебе.

      – Пока я рядом, твоя горечь не уймется.

      Уна прикусила губу:

      – Переживу. Мне все равно некуда идти.

      – Как это некуда? А как же твоя сестра? Не хочешь к ней?

      Соблазн был велик. Она страшно соскучилась по Мале, да только прошло уже слишком много лет. Сестра вряд ли помнит ее.

      – Нет. Я останусь с тобой.

      Морок вздохнул:

      – Разве не бил я тебя?

      – Бил.

      – Разве не оскорблял?

      – Да уж много раз.

      – Разве не сказал, что бесполезно таскаться за мной?

      – К чему это все? Ты, видимо, тоже дурак, раз не понимаешь – я не хочу покидать тебя. Даже если… – Ее голос дрогнул, – даже если мне не на что надеяться.

      Лицо Морока потемнело, как грозовая туча:

      – Это твое окончательное решение, Уна?

      – Да.

      – Я дал тебе возможность уйти. Ты отказалась. Знай же: дороги назад нет. Теперь не отпущу.

      Это прозвучало до того зловеще, до такого обреченно, что Уна зябко обняла себя за плечи. А может дело было в промозглом ветре, что надуло в дом.

      – Ладно, давай уже покончим с этим, – вздохнул Морок и добавил, снова глянув в дыру: – Мне ведь еще искать нового алхимика.

      Уна посмотрела на него и подумала: «Мы не будем вместе, но так ли это важно? Что есть плотская любовь? Боль, страх, унижение. Самая тягостное женское обязательство пред мужчиной. Наверное, поэтому мои чувства к нему так сильны, не оскверненные этой постельной суетой. Любовь телесная не должна осквернять любовь небесную».

      Уна с улыбкой прикрыла глаза. От этой мысли на ее сердце потеплело.

      2. Подмастерье (Асавин)

      Сначала оборванцы Морока приволокли Асавина в город-гадюшник, заперли в каком-то сарае, отобрали дагу и сумку. За сумку было обидней всего, Эльбрено даже сдуру начал сопротивляться, пока не получил ощутимый тычок в ребра. Это его отрезвило. Он смиренно ждал в темной клетушке до самого вечера, пока оборванцы не привели его в дом-скворечник. Разбойнички вышли за дверь, нелюдь жестом пригласил гостя присесть, а затем без каких-либо предисловий спросил:

      – Значит, ты инженер?

      – Был когда-то подмастерьем. Очень давно.

      Морок хмыкнул, кинул на стол сумку Асавина, а затем аккуратно положил поверх книжицу. Кулаки Эльбрено машинально сжались.

      – Редчайшая книга. – Морок ехидно осклабился. – Подлинный дневник имперского часового мастера. Секреты Мелекратских автоматонов. Едва ли в Ильфесе есть еще одна такая. Считалось, что их полвека