Я объявляю тебе войну. Дарья Белова

носу за то, что он…

      – Матвей не мой парень, – грустно, но все же короткий смешок разрезает неловкую паузу.

      – Оу. Вот как…

      Нужно приободрить? Рассмешить? Тупо забить и идти дальше? Я не знаю. Бажена выглядит побитой своей же сказанной фразой.

      В живот летят острые стрелы. Пытаюсь сглотнуть, но после кофе весь рот набит песком, а горло противно царапает.

      – Из вас бы вышла хорошая пара. Вы… Подходите друг другу.

      Разворачиваюсь и выхожу из кафе. Часто дышу, расправив грудную клетку и подставив себя противному, северному ветру.

      Глава 11. Матвей

      – Матвей, у тебя все в порядке? – тренер останавливает меня в дверях после активной тренировки.

      – Да, а в чем дело? – уворачиваюсь от орлиного взгляда.

      Мы гонялись с семи утра до десяти. Сейчас идет активная подготовка к сезону. Первый матч с другим институтом уже через две недели. Несмотря на частые, серьезные тренировки, летний перерыв дает о себе знать. У меня ломит все тело.

      Парни уже заняли душевые. Всю горячую воду истратят, а холодной мыться не люблю.

      Переминаюсь, веду себя как подросток, заныкавший косяк прямо у носа отца. Хватит и секунды, чтобы тренер все понял: я не совсем в порядке. И это мне не нравится.

      Важный матч скоро состоится, а я не могу себя вернуть в форму.

      – Когда какие-то проблемы в семье или на личном, то они переносятся на игру. Усек?

      Киваю. Ладонью стираю пот с лица. Легкие выжигаются после каждого вдоха. Сколько километров мы с парнями намотали за три часа?

      – Усек.

      – Вот и молодец. Дополнительная тренировка в выходные.

      – Но тренер!

      – Без вопросов. Жду здесь всю команду в восемь утра в воскресенье. Парням передай, ты же капитан.

      Матерюсь, но понимаю важность каждой минуты тренировки.

      Они же меня казнят, несмотря на то что я Матвей Градов. Кому все-таки захочется рано просыпаться в воскресенье?

      По пути в раздевалку пинаю какую-то хрень под ногами. Настроения не было, теперь оно вообще пробило землю. С тех пор как аудиторию пересекла Исхакова в своих рваных колготках, со мной происходит нечто странное. Меня жжет изнутри.

      Здесь, в институте, да и в группе все было выстроено так, как надо и как удобно. Но с ее приходом мой порядок был взорван. Теперь его ошметки валяются под ногами. А я ненавижу хаос.

      В раздевалку захожу, громко стукнув дверью. Срываю с себя форму, кидаю в стену и несусь в душевые. Парни молчат и наблюдают, не смея ничего спросить.

      Боятся.

      Как я и думал, вода далека от теплой. Моюсь прохладной. И в этом тоже виновата Анечка. Не переведись она к нам, все вокруг было бы как и раньше, и я был бы спокойным и счастливым. Тренировка прошла бы по расписанию, тренер бы не задавал лишних вопросов, кабинку бы занял первым и мылся бы, черт возьми, горячей, сука, водой!

      – Тут это, к субботе все готово, – Герман шмыгает носом и зажимается, как сказать что-то еще хочет, но не осмеливается.

      Бросаю строгий взгляд на друга.

      – Ну?

      – Я