В Скале. Сергей Викторович Мальцев

ускоритель, и рванул через мостик. Только проскочил, как за спиной просвистели пули из «MG». Успел!

      Сил хватило и на дорогу до медсанбата, а дальше темнота…

      Очнулся только через сутки уже в госпитале, в Будапеште. Когда немного оправился и смог понемногу ходить, разузнал как дела на фронте, про свой батальон. Плохие были новости, немцев то мы остановили и дальше погнали, да и Вена уже наша. А вот с моими однополчанами дело было плохо – от роты и батальона осталось в строю не много, и самое страшное … та самая полуторка, что за ранеными пришла, под завязку гружёная, ясно чем, точнее кем … танки эсэсовские из дивизии, «Адольф Гитлер» прорвались и …в полуторку снаряд попал, потом гусеницами … живых не было, опознать кто там был? Бесполезно. Вот только у сопровождающего санитара в полевой сумке список раненых нашли. Моя фамилия тоже там была, меня же ранили. Домой похоронка пришла, потом узнал, когда ответ на моё письмо из госпиталя получил. Примета фронтовая есть, коли по ошибке похоронка, то войну пройдёшь и потом долго жить будешь. Говорят, примета работает, на войне во все приметы верят, и просто верят, нет на фронте неверующих. Но я то знаю, почему жив остался. Это Крест бережёт хозяина.

      Глава

      Неделю я провёл в хлопотах по устройству кое-какого немудрёного быта, но к выходным всё как-то незаметно утряслось. В субботу с утра сходил на кладбище, прибрал могилу родителей, помянул, как положено, посидел, погрустил …Затем вернулся в нашу квартиру. Нашу. А вот теперь мне придётся жить здесь одному. Вечером должны были подойти школьные друзья, надо было подготовиться. Через полтора часа холодильник был полон, напитков всякого рода тоже хватало, так что осталось приготовить что-нибудь горячее, салатов накрошить да колбаски нарезать. Не успел я повязать мамин кухонный халат, как мои хлопоты прервал звонок в дверь. На пороге стояла Она. У каждого нормального человека в жизни должен быть кто-то, в чьём присутствии он становится самим собой, настоящим. Кому ты не можешь врать, просто физически. От присутствия которого ты теряешь ощущение пространства, времени, … однажды мы пешком прошли почти через весь город, а он у нас не маленький, и даже не заметили – время как бы остановилось. Нет. «Как бы» уберём. Время на самом деле остановилось. И пространство … я его совсем не заметил, не помнил дороги, по которой мы шли, улиц, домов, площадей. Мы прошли через два прекрасных зелёных парка, на нашем пути было прекрасное озеро, одно из красивейших мест города, но я ничего этого не видел – помню только её лицо и улыбку, музыку её голоса, тепло её руки …

      Нет. Это уже не воспоминание, это наяву – её рука касается моей щеки.

      – Что с тобой? Тебе плохо? – в этом Голосе, слышится тревога, настоящая, она тревожится за меня.

      – Да нет, всё нормально. Устал просто, на кладбище ездил …

      – Ах да, извини, понимаю …

      Неважно, что она говорит, что я говорю, это просто звуки, можно вообще нести всякую чушь, даже говорить на языке индейцев дакото, которого никто не знает, даже сам Гойко