Штык ярости. Том 4. Пожар Парижа. Алим Тыналин

был огромным и простирался на многие версты вокруг. По самым грубым подсчетам, сейчас в нем находилось около полутораста тысяч союзных войск. Все эти огромные массы служилых людей готовились к войне, жили, кушали, разговаривали, катались на конях, чистили оружие и маршировали туда-сюда, словом, вели себя так, будто Наполеон не находился в нескольких переходах отсюда с не меньшим по численности войском. Я заметил близ походных шатров царя накрытые столы, играющий оркестр, придворных кавалеров и дам в роскошных нарядах, словно мы находились где-то в Михайловском замке на вечернем балу.

      – Что же, отлично, – сказал император, прочитав письмо Суворова и передав его своим коллегам. – Мы будем рады видеть князя, однако пусть для начала он остановится со своим войском в тридцати верстах от главной армии. Здесь не хватает места, понимаете, виконт? Чтобы избежать путаницы и неразберихи будет лучше, если Подольская армия князя будет в стороне от главной.

      – Я понимаю, ваше императорское величество, – сказал я и учтиво поклонился, хотя, если бы мог, высказал бы в лицо этому лукавому и заносчивому царю всю правду о том, кто на самом деле выиграл битву при Ульме. А то, кажется, император окончательно решил, что это сделал он, великолепный Александр Первый. Но нет, если я сейчас поссорюсь с царем, то лишь наврежу Суворову и испорчу все дело.

      – Езжайте скорее, – приказал император. – У нас мало времени, говорят, Наполеон совсем близко отсюда. В нужный миг мы отправим гонцов к его светлости, и он должен будет тотчас же обрушится на тылы французов.

      Задумка, в принципе, неплохая, но вот исполнение подкачало. Не такой человек Наполеон, чтобы не знать о том, что в нескольких верстах отсюда стоит Суворов с небольшой армией. У него сразу возникнет мысль раздавить старика, напав на него всеми силами разом, а затем, расправившись с главным врагом, разделаться уже и с молодыми императорами.

      В толпе придворных, окружавших императоров, я заметил Кутузова, Мака и еще нескольких знакомых генералов. Австрийский император, довольно молодой еще человек, высокий и худощавый, с любопытством глядел на меня, слушая через переводчика ответ Суворова. Прусский король, приземистый и тучный, отвлекся на разговор со своим генералом, чья грудь была увешана орденами.

      – Слушаюсь, ваше императорское величество, – снова сказал я с поклоном.

      Монарх отпустил меня величественным жестом и я удалился долой с его глаз. Делать было нечего, я только потерял время, добираясь сюда. Для чего я приехал, чтобы тут же быть высланным обратно?

      Может ослушаться царя и на некоторое время остаться здесь, вынюхивая необходимые сведения. Решено, я должен хотя бы переговорить с Кутузовым. Главное, не попадаться ему на глаза.

      Как назло, Кутузов вместе с другими придворными постоянно отирался возле царя и старался уловить малейшее его слово. Истинный царедворец и интриган. Вот уж кто точно знает, кто такие «Сплоченные Братья», наверное, выяснил за это время, находясь подле престола денно и нощно.

      Отчаявшись